— Если тебе интересно мое мнение, я им поделюсь.
— Конечно, давай!
— Как по мне, тут все просто. Вся эта кутерьма с Салли — совершенно не твоя забота. — Эти слова прозвучали резковато, и он улыбнулся — хотя взгляд его остался очень серьезным.
— Но я… я неравнодушна к Салли. Кроме того, мисс Гарвис попросила меня…
— Мисс Гарвис попросила тебя заглянуть и посмотреть, не пришла ли почта — и все ли в порядке в целом. Изучать дом сверху донизу при этом необязательно, правда же?
Тут он, конечно, был прав — но не железно прав.
— Салли не позволяет почтальону доставлять почту, — возразила я. — Она забирала свои письма из почтового отделения сама — до того, как ее сбили. Понятия не имею почему.
— И не пытайся понять, — сказал отец.
— Но кого я видела? Черт с ним, с правом ходить по чужому дому, — тот человек…
— Мел, — сказал мой отец, — кто из нас писатель? Разве к этому времени ты не заметила, что жизнь каждого человека полна вещей, которые другим понять попросту не дано? Если что-то тебе до конца и понятно — это ситуация из ряда вон. Знавал я одного типа — свел знакомство, когда только приехал в Лондон… — Тут он умолк ненадолго и развивать мысль не стал. — К счастью, жизнь и не требует от нас всеохватного понимания. И уж точно она не требует от нас слишком пристального интереса к делам других.
Совершенно сбитая с толку, я ничего не сказала. Отец похлопал меня по плечу.
— Знаешь, иногда, при плохом свете, людям всякое чудится… особенно тонко чувствующим девочкам вроде тебя, Мел. — Прошло уж столько лет с моего детства, а он все еще зачем-то называл меня «девочкой».
Когда я поднималась наверх, чтобы лечь спать, мне пришло в голову, что снова кое-что забыла; а именно — забрать «кое-какие вещи» Салли.
Естественно, мисс Гарвис первым делом спросила меня именно о них.
— Мне очень жаль. Я забыла. Наверное, из-за дождя, — рассыпалась я в извинениях, как ученица перед учительницей.
Мисс Гарвис слегка цокнула языком. Но ее мысли были заняты другим. Она прошла к двери, выходящей из ее кабинета на сестринский пост.
— Серена!
— Да, мисс Гарвис? — донесся голос младшей медсестры.
— Проследи, чтобы меня не беспокоили какое-то время, хорошо? Я скажу тебе, когда закончу свои дела.
— Да, мисс Гарвис. — Дверь робко затворилась изнутри.
— Я хочу сказать вам кое-что по секрету, — сказала она, повернувшись ко мне.
Я улыбнулась. Заранее оказанное доверие редко бывает оправданным.
— Вам известны наши распорядки. Мы взяли ряд анализов у Салли. Один результат у нас вызвал весьма конкретные подозрения. — Мисс Гарвис чиркнула спичкой о запальник у себя на столе и, кажется, на мгновение забыла, что это все — ради сигареты, зажатой у нее в пальцах свободной руки. — Вы знали, что ваша подруга беременна?
— Нет, — ответила я. — Но это, в принципе, могло бы кое-что объяснить.
— Конечно, я вам о таком говорить не должна. Частная жизнь наших пациентов — дело неприкосновенное. Но состояние Салли до того аномально… говорите, вы не знаете, есть ли у нее живые родственники?
— Их нет. Я к вашим услугам.
— Вы не могли бы поселить ее у себя? Не прямо сейчас, конечно, а как мы выпишем ее — хотя бы на первое время. Салли явно нужна компания.
— Она не согласится жить со мной. Я ей уже предлагала.
Мисс Гарвис удивленно выпустила дым:
— Зачем?
— Боюсь, это мое дело.
— Вы не знаете, кто отец?
Я промолчала.
— Не то чтобы Салли была молодой девушкой. Честно говоря, есть в ее состоянии такие особенности, которые мне решительно не нравятся.
Настала моя очередь задавать вопросы.
— Разве авария не сказалась на здоровье плода?
— Как ни странно, нет. Не иначе как чудом… или по безмерно счастливому стечению обстоятельств, — добавила мисс Гарвис, явно рассчитывая щегольнуть широтой взглядов на вещи. Похоже, дальше с ней не продвинуться.
Заверив мисс Гарвис, что, когда придет время, я приглашу Салли к себе еще раз, я снова поинтересовалась, могу ли повидать ее.
— Мне жаль, но о том, чтобы Салли с кем-то встречалась, не может быть и речи, — было мне ответом.
Ну, хорошо уже то, что мисс Гарвис больше не просила меня разыскать «кое-какие вещи», — хоть я и чувствовала себя виноватой из-за своей забывчивости. Но у меня не было теперь никакого желания возвращаться в тот дом. Я не могла объяснить мисс Гарвис мои истинные причины, но преданность Салли продолжала тяготить меня — срочно стоило что-то по этому поводу предпринять. Более того, нельзя допустить, чтобы кто-то отправился в тот дом вместо меня. Похоже, оставалось только порыться по собственным закромам — и выдать свой скарб за вещи Салли. Не думаю, что в ее нынешнем состоянии она не примет подмену.