– Да пошлет вам Господь всяческих благ, мессир! – воскликнула, всплеснув руками, Флориана. – А то я уж и не знала, как быть: денег у нас не так много, считайте, только-только хватило бы на взнос в гильдию, а ведь и умершую без похорон не оставишь! Ох, простите меня, мессир рыцарь: кажется, дочурка проснулась. Сейчас и разревется, если я ее не успокою.
И с этими словами добрая кормилица нырнула под парусиновый навес.
Глава 3
На мельнице
Спустя какое-то время впереди показался тусклый свет, послышался мерный плеск воды, а затем в свете проступившей сквозь тучи луны обозначился силуэт мельницы. Ее нижний этаж был действительно много больше, чем обычно бывает, и Флориана Тайлер отлично знала, почему: у мельника Теодора Кея, отца Кристиана, было в семье девять детей. Сам же Кристиан, когда кормилица его видела в последний раз, радовался рождению пятого сына и явно не собирался на этом останавливаться. Нижний этаж надстроили с правого и левого крыла еще лет сорок назад, а теперь Крис думал и о новой пристройке: у него были сплошь сестры и только один брат, ныне уже умерший, а вот ему придется жить с несколькими сыновьями, да те еще могут привести в дом жен.
На стук в невысокую тесаную дверь сперва отозвался только собачий лай, но затем простучали деревянные подошвы, и женский голос спросил:
– Кто там в такой час?
– Рыцарь Саймон Локсли из Ноттингема! – ответил путник. – Со мною слуга и еще двое… хм, пожалуй, пятеро путников, но двое из них занимают пока очень немного места. Дайте нам приют, добрые люди, и я вас щедро награжу.
– Имя рыцаря Локсли мне знакомо! – донесся из-за двери низкий голос мельника. – Отворяй, жена, отворяй!
Мельница Кристиана Кея была сложена из грубо отесанных плит известняка, переложенных дерном и замешанной с песком глиной. Большая печь обеспечивала теплом весь нижний этаж. В ней же и готовили, возле нее же сушили травы, которые хозяйка и ее дети, как видно, умели собирать: густой запах разнотравья, цветов, кореньев наполнял просторную комнату, куда вошли, переступив порог, путники. Пучки растений были развешены по всем стенам, на которых, кроме них, красовались пара хомутов, лук и колчан с тремя стрелами, длинный плащ и широкая куртка. Земляной пол оказался чисто выметен, хотя местами на нем виднелись широкие белые мазки: начисто вымести слегка просыпавшуюся муку было не под силу даже самой аккуратной хозяйке. Деревянная лестница вела из нижнего помещения наверх, а два невысоких дверных проема в соседние комнаты.
Всю мебель составлял сколоченный из струганных досок длинный стол, пять лавок, одинаковой длины и ширины, большой ларь, увенчанный двумя стопками глиняных чашек, да притороченная к стене низкая лежанка, покрытая травяным тюфяком и толстым суконным одеялом.
Белая с черным собака, только что ответившая на стук в дверь звонким лаем, деловито обнюхала рыцаря, первым переступившего порог, и ринулась встречать остальных, уже не проявляя никакой враждебности: раз хозяин впустил, значит, свои, но проверить все равно надо – таков порядок.
Крис Кей был сорокалетний здоровяк мощного сложения, скорее похожий на кузнеца, чем на мельника. Темноволосый, коротко стриженный, с такой же короткой бородой, с лицом, полным невозмутимого благодушия, он сразу производил впечатление крепости и надежности, как и его на славу сработанный дом. Мельничиха была на две головы ниже мужа, среднего роста, белокурая, полная и кругленькая, однако быстрая в движениях. Она встретила вошедших в чистейшем чепце и фартуке, с руками, чуть не по локоть вымазанными тестом – перед появлением гостей хозяйка как раз собиралась печь хлеб, для чего старший сын, крепыш лет тринадцати, деловито раздувал в печи огонь и подкидывал туда хворост.
Других детей в комнате не было, но их возня долетала из соседнего помещения – похоже, они из-за чего-то ссорились.
– Входите, добрые путники! – тем же сочным басом пригласил мельник гостей. – Если темнота и непогода застигли вас в дороге, то здесь вам найдется, где обсохнуть, обогреться и передохнуть. – Роби! – это относилось к возившемуся у печи мальчугану. – Помоги этому парню, – хозяин кивнул на Тимоти, – распрячь коня. А потом отведи лошадей в конюшню и задай им сена. Не извольте гневаться, сэр рыцарь: конюшня у нас маловата, и наша кобыла вот-вот разродится, так что обоих ваших лошадок придется ставить в одно стойло. Думаю, поместятся. А ты, жена, вытирай руки, да собирай на стол.
– Спасибо, добрый человек! – искренне поблагодарил рыцарь Локсли. – Но, прежде всего, нужно куда-нибудь отнести тело умершей – грех оставлять ее в телеге, на улице.