— Щ-щ-щ! — раздалось грозное шипение повелителя воздуха, зависшего рядом. Мой питомец, пусть ещё и маленький совсем, но был воздушным драконом. А воздушный дракон, какой-никакой, является тем самым Повелителем воздуха. На этот раз гаргулья разом успокоилась, перестала трепыхать крыльями и замолчала, только продолжала злобно сверкать тёмно-карими глазами.
Клык поднесла своенравную статуэтку к морде и тихо, но я её прекрасно услышал, прошипела:
— Только попробуй его укусить, — крылья вырву и в задницу засуну.
После чего полульвица протянула беглянку мне. Принимал гаргулью с опаской, вдруг эта зараза реально может укусить? Но та только беззвучно щерилась. И что делать? Я осторожно взял гаргу в руки, сожалея, что на руках нет хотя бы обычных тканевых перчаток, хоть какая-то была бы защита от довольно больших зубов.
Теперь на ощупь гаргулья отличалась: раньше, как и должна нормальная статуэтка, она была камень-камнем, а теперь я явственно ощущал велюровость её кожи, а главное, чувствовал, как быстро-быстро бьётся сердечко. Не знаю, что на меня нашло, но взглянув в зло прищуренные глаза существа, зажатого в моих ладонях, я выдал:
— Слушай, гарга! У тебя есть выбор: либо ты живёшь на крыше моей избушки, либо я тебя сегодня же продам на аукционе! Знаешь, что такое аукцион? — И не дожидаясь её ответа, пригрозил: — Узнаешь! Фома?
Я посмотрел вниз, увидел нашего мохнатого хакера, продолжавшего мокнуть, но с интересом следить за происходящим на крыше.
— Фома, можешь прямо сегодня торги организовать⁈
Хомо-суслик что-то защёлкал, но по его утвердительным интонациям даже без перевода становилось понятно: сможет.
— Сможет! — на мгновение из-под крыши крыльца показалась голова мумии, рискнувшей, ради выполнения обязанностей переводчика, намочить свои бинты. В голосе Глюка явно слышалось сожаление, что дело обрело такой поворот, ведь именно он предложил вариант установить статуэтку на крышу. Но это было всё, что позволил себе продемонстрировать мажордом.
— Цык-цык-цык! — затрещала-затараторила вдруг гаргулья, скаля зубы и тараща на меня свои почти чёрные бусинки глаз.
— Чё? — Вытаращился я на неё в ответ.
— Карт! — Снова высунулся мажордом, не обращая внимания на дождь, размокнет ведь. — Гаргулья заверяет, что согласна жить на крыше Сердца Замка. Но у неё есть… Э-э, пожелания.
— Пожелания у статуи? — малость прифигел я.
— Ну… — протянул Глюк, — фактически она не статуя, а магическое псевдоживое существо.
Гаргулья быстро зацыкала, кивая своей уродливой головёнкой.
— Слушаю.
Теперь цыкнул мажордом, а летающее псевдоживое существо что-то быстро трещало. Но Глюк не молчал, а время от времени цыкал в ответ, то и дело прерывая гаргу. Не слишком ли много условий? Когда я уже хотел прекратить торг, мажордом принялся озвучивать пожелания своенравной статуэтки.
— Во-первых, позволить ей самой выбрать место на крыше…
— Ладно.
— Во-вторых, разрешать ей ненадолго покидать место пребывания, полетать, поохотиться в пределах земель, подконтрольных Сердцу Замка.
— Не вопрос. — Пожал плечами я. — Было из-за чего побег устраивать, могла попросить, я и так разрешил бы.
— И третье, — из-за чего у нас с ней возник спор, она просит позволить ей оставлять себе десять процентов от полученного во время охоты опыта и кристаллов умения.
— А сколько обычно оставляют?
Гаргулья снова быстро затараторила, а Глюк перевёл.
— В стае, где она родилась, хозяин замка позволял гаргульям оставлять от двух до пяти процентов, но это очень-очень мало для нормального развития, как гаргуль, так и семьи в целом.
— Хм… Я позволю тебе оставлять пятьдесят процентов опыта…
Чернокрылка пискнула и тут же зажала рот, маленькими ладошками.
— … при условии, что все кристаллы с умениями ты будешь показывать мажордому, он будет отбирать пятьдесят процентов, которые посчитает нужными. Если получится так, что нужных ему кристаллов окажется больше, чем половина, они пойдут в счёт следующей добычи. Время сдачи кристаллов определит мажордом. И, Глюк, спрячься уже под крышу, все бинты уже намочил.
— Такие условия устраивают?
Я, попытавшись придать себе строгий вид, уставился на тихо попискивающую гаргу. Та часто-часто закивала уродливой головёнкой с большими ушами.
— Тогда иди выбирай себе место, — и разжал ладони.
Гаргулья камнем рухнула вниз. Я даже испугался, что разобьёт солнечную панель, на которой сам уже столько топчусь. Но у самой панели полетунья наконец-то затрепыхала крыльями и полетела к крыше крыльца. Долетев, опустилась на конёк, и пробежав по нему, потешно переваливаясь с боку на бок, до самого края, расправила крылья, сложила, уселась и замерла. В этот момент от тушки гаргульи разошёлся плоский круг пурпурного цвета.