Так вот, бобёр этим кайлом то и дело выковыривал крупные булыжники из довольно большой кучи, потом просто разжимал свои пальцы, и инструмент в то же мгновение растворялся в воздухе, а Фома хватал крупный камень и складывал в корзину. Приличного такого объёма, если её заполнить до краёв, то я не подниму. А вот хомо-суслик по этому поводу, похоже, совсем не переживает. Ох, силён садовник, силён.
— Сколько камня уже набрали? — поинтересовался я у всезнающего Глюка.
— Если использовать его только для поднятия уровня, то до пятого не хватает всего лишь четверти, — тут же ответил мажордом. — Но, как минимум полмеры понадобится, если вы решите после достижения второго уровня заказать отдельную комнату для вашего вассала. И столько же древесины.
— Благодарю, Глюк. Учту.
Тут работяга-бобёр, уложив в корзину последний камень, легко подхватил её и переваливаясь понёс на приёмную площадку. Какой же он всё-таки здоровый, аж завидки берут. Надо что-то с этим делать. Не с Фомой, конечно, а со своим недостатком силы. Только что вот прямо сейчас сделаешь? Даже ловушки не проверишь. Не, при большом желании, можно, конечно. Но за это время вся пойманная дичь наверняка уже утонула в яме, заполненной водой. А морды и загон для рыб точно смыло потоком набравшей мощь речки. Остаётся только ждать, пока этот ливень закончится.
Бобёр, высыпав камни на приёмную площадку, откуда они исчезали, едва касаясь гладкой поверхности булыжников, уставился на меня, вопросительно щёлкнув.
— Фома, заканчивай изображать бурную деятельность, лучше пойдём, похвастаешься успехами в хакерском деле. Если есть, конечно, чем.
Хомо-суслик снова обозначил поклон, ох уж церемониалист от кончиков когтей на толстых пальцах лап до кончика… кончиков ушей, — хвоста-то у нашего садовника нет, и бросил корзину на каменную площадку, откуда она благополучно и исчезла. Надеюсь, что на склад, а не в переработку. А то так корзин не напасёшься.
— На склад, — всё тем же невозмутимым голосом, опроверг мои опасения мажордом.
«Ох, уж эта въевшаяся в мозги привычка говорить вслух. Надо избавляться».
— Благодарю, Глюк.
А бобёр поднялся на одну ступеньку крыльца, щёлкнул пальцами и от его шкуры тут же повалил пар. «Да он так сушится! — догадался я. — Удобно. Интересно, сколько ещё сюрпризов у моего садовника?» А он снова защёлкал.
— Карт, Фома просит подождать пятнадцать минут. Ему нужно заглянуть в Зимний сад, кое-что проверить, чтобы потом не отвлекаться.
— Хорошо.
Снова поклонившись, садовник прошмыгнул в избушку. Пушистик, вроде бы увлечённо шепчущийся с другой малышнёй, тут же прервался и прыгнул на ступеньку, где только что стоял Фома, в оставшуюся после камненоса лужицу.
Три! Три секунды понадобилось маленькому уборщику, чтобы вернуть ступеньку в надлежащий вид. Кстати, я уставился на доски крыльца, на поручни так, словно увидел их в первый раз. Не выдержал и провёл ладонью по внешней стороне балясин.
— Глюк, и как ты это можешь объяснить?
— Что? — не понял моего вопроса мажордом, хотя с интересом следил за моими действиями.
— Посмотри, — там идёт довольно сильный ливень. Косой ливень, хочу уточнить. А на крыльце ни капли, хотя козырёк крыши не сильно выдвигается вперёд и не смог бы защитить от хотя бы случайных капель. Но их нет.
— В интерфейсе нет описания данного феномена, — незамедлительно ответил главный специалист по избушке. — Видимо, Сердце Замка как-то защищает крыльцо от дождя.
— Интересно, оно только от дождя защищает или ещё от чего-то? И как можно эту защиту усилить?
— Я буду изучать этот вопрос. Очень тщательно.
— Хорошо. Пойдём, что ли, на кухню. Пока Фома в саду возиться, я себе яичницу приготовлю.
Когда вошли в фойе, я краем сознания отметил, что входная дверь осталась открытой настежь. Но тут же нашёл объяснение: на улице осталась малышня, да и свежий воздух точно никому не навредит.
Когда глазунья была почти готова, от двери послышалось жалобно-просительно «Му-ур?» Кошка на запах явилась. Клык прислонилась к косяку двери и стояла с полузакрытыми глазами. Понятно, ещё не совсем проснулась, но мою просьбу, я тихонечко вздохнул, выполнить не забыла, — длинная рубашка была застёгнута на всё пуговицы и даже подвязана поясом, демонстрируя почти осиную талию.
— Садись за стол. — Кивнул я. — Покормлю.
Немного пошатываясь, Клык добрела до стола и плюхнулась на табуретку. Голова опёрлась на ладонь, и глаза тут же снова закрылись. Не полульвица, а самая настоящая соня.