Вроде бы всё. А, нет! Вспомнил!
— Бичура-бабай, ты список найденного в подполье составил?
— А, когда бы я успел? — проскрипел домовой, пряча взгляд.
Увидев, заинтересованность на лице мажордома, в двух словах рассказал о найденных домовым инструментах и ещё чём-то, о чём скрытный старик молчит, как партизан. Мумия перевела изучающий взгляд на нашего второго хомяка. Негромко хмыкнув, — всё, теперь Бичура-бабай точно не отвертится, я пошёл в оружейную комнату, у двери которой меня дожидался волколак.
— Прошу в моё хозяйство.
Ага, интересно, наконец-то я посмотрю, что хоть оружейка из себя представляет. А то, как появилась, так я здесь ещё ни разу не был. Вот такой, блин, я рачительный хозяин. А когда бы я успел?..
Комната выглядела по… наверное, это и есть спартанский стиль. У стены, прямо напротив входа стояла оружейная стойка. Вот только из оружия на ней было копьё и щит Акелы.
— Как только вы определитесь с типом простейшего оружия, которое захотите изучить, я начну его изготовлять.
Дальше комнату на две неравные части разделяли стол и шкаф, полки которого были заставлены различными инструментами.
— А вот здесь небольшой зал для тренировок с оружием, — Акела показал на пустую часть комнаты, в углах которой я увидел два манекена. — Тут даже магию можно применять, она не причинит ущерба избушке. — Ну, что, начнём?
Глава 20
— За-ла-тая ма-не-та!.. — по слогам, словно первоклашка-двоечник, а ты попробуй разбери эти каракули, Глюк зачитал первый пункт из списка, представленного домовым на клочке сильно пожелтевшей от времени бумаги. — Настоящая, проверено.
— Надеюсь, не закладная? — поинтересовался я ехидно, разом вспомнив ролики о кладоискателях и почему в, казалось бы, старых бедных избах, можно найти медные, серебряные, а то и золотые монеты. Обычай такой был, на достаток в доме, по углам, между первым и вторым рядом брёвен сруба, монету прятать. Обычно закладывали или одну, или сразу в каждый угол.
— Хозяин, — вскричал Бичура-бабай и тут же, спрыгнув с табуретки, упёр руки в боки и встопорщил бороду, задрав подбородок вверх. — Ты меня что, за вэхши какого принимаешь, чтобы я обрядовые монеты тырил⁈ Закладные, все восемь, на своих местах, — лично проверял. А эту в пыли под полом нашёл!
— Монету сдай Глюку, — объявил я, и мумия тут же требовательно протянула руку к домовому.
— Как это… Как это сдай, Хозяин? — зачастил старик, чуть отходя в сторону и смотря на перебинтованную ладонь как на голову ядовитой змеи, неумолимо к нему приближающуюся. — То, что подполом нашёл, — то моё. Закон!
— Закон? — посмотрел я мажордома.
— Закон, — вздохнул тот, признавая слова старика, но руку тем не менее не убирая.
— Ладно. Законы мы чтим. Но деньги нам сейчас очень нужны, как хлеб прямо. Кстати, у нас и свежего хлеба-то почти не осталось, скоро сухари грызть будем как мыши. Поступим так: отдаёшь монету мажордому под процент…
— Процент? — Глаза Глюка стали круглыми, прямо как та монета.
— А какой? — заинтересованно тут же подшагнул домовой.
— Э-э… четыре процента…
— В день?
— Сколько?
— … годовых. Смотри, Бичура-бабай, сдаёшь монету, через год можешь её забрать вместе с причитающимися тебе процентами, а можешь только проценты забрать. А можешь всю сумму ещё на год оставить, и тогда уже на неё будут насчитываться эти четыре процента. Надо, Бичура-бабай, надо.
— Ну, раз надо… — старик сунул руку куда-то под кожаный передник… Кожаный передник? Вот старик даёт, ещё пару часов назад его у него точно не было.…И положил монету на ладонь мумии.
— Императорский полтинник! — фирменная невозмутимость вновь изменила мажордому.
— Дай посмотреть.
Монета оказалась большая, тяжёлая. На одной стороне был изображён профиль важного мужика в короне, а на другой — цифра пятьдесят, увитая то ли виноградной лозой, то ли плющом. Красивая. Я вернул монету Глюку.
— Вот что, Бичура-бабай, составь список того, что нужно тебе по хозяйству, для поддержания порядка и улучшения характеристик избушки. Когда будем закупать необходимое, то и твой список учитывать будем. А как свободные деньги появятся, будем что-то каждому по желанию покупать. Слово сказано.
— Слово услышано, — хором ответили мажордом и домовой.
— Ну, раз так, принимай мажордом и эти, — старик снова запустил руку под передник и вынул оттуда ещё три монетки: две покрытые зелёной патиной — медные, и одну почти чёрную — серебряную, я так понимаю.