— Шанс у тебя был независимо от того, выгнала бы меня Мишель или нет, — мягко ответил Джерри и потянулся к губам Доминика, языком освобождая пухлую нижнюю из капкана зубов и легонько зализывая припухлости укусов, — а она меня именно выгнала, застав в ванной с пальцами в собственной заднице.
— Она что?.. О, ведьмы шабаша! — Доминик не сдержался и рассмеялся прямо ему в губы. — Кажется, ты соскучился даже больше меня. И значительно раньше, — он лукаво улыбнулся и снова занялся его рубашкой. — А знаешь, — сказал чуть напряженно. — А я ведь почти не думал о сексе. Нет, правда. Ну то есть думал иногда вечерами. А остальное время… Остальное время я просто думал о тебе.
— То есть, вечерами ты обо мне не думал, да? — лукаво ухмыльнулся Джерри. Он сознательно подталкивал Доминика рассказать. — И да, — он снова стал серьезным, — я соскучился по тебе сразу же, как только понял, что вернулся в Лондон. В свою супружескую кровать. Без тебя.
— Что ж, тогда предлагаю… — Доминик рывком стащил с него рубашку и взялся за брюки. — Предлагаю вернуться в нашу, не совсем, правда, супружескую, кровать, и я покажу тебе наглядно, о чем мечтал вечерами.
Попав в этот шатер впервые, Джерри и понятия не имел, что будет так рад вернуться сюда.
— Я, как всегда, у стенки? — он улыбнулся, залез, вопреки своим словам, в самую середину кровати и засунул очки под подушку.
Прежде чем последовать за ним, Доминик помедлил, а потом буквально обрушился на Джерри, сгребая его в охапку и пряча голову у него на груди. Он ничего не говорил, но этот жест был красноречивее любых слов.
Джерри прижимал Доминика к себе, чувствуя, как бешено бьется в его груди сердце. Он гладил его по голове и плечам, но хотелось гораздо большего.
— Если тебе дороги эти портки, — хрипло сказал Джерри и звонко шлепнул по упругой хьюзовской ягодице, — то снимай их сам! И поскорее!
Доминик вздрогнул, приподнялся на локтях и всмотрелся в его лицо.
— Значит, просто секс? — спросил медленно. — Что ж, ладно… — и, рывком поднявшись, стал раздеваться.
Джерри оторопел. Доминик, холодно сверкая глазами, уже разделся до одних узких трусов. Молча и совершенно безразлично, словно у врача.
Рванув вперед, Джерри постарался обнять Доминика за талию, но зрение снова сыграло с ним злую шутку — без очков в полумраке тропических сумерек, он промахнулся мимо и мешком свалился с кровати, в тщетной попытке удержаться хватая Доминика за трусы и стягивая их едва ли не до колена.
— Если ты ожидал, что я встану на колено, — Джерри пришлось сдерживать себя, чтобы не застонать — он весьма ощутимо приложился спиной об угол кровати, — то вот я перед тобой ниц.
Доминик молчал, нависая над ним. Он не двигался с места, даже не натянув обратно трусы. И Джерри из его точки обзора открывался весьма впечатляющий вид. Понимая, что слова не смогут охладить обиду Доминика — а он обиделся всерьез, это Джерри понимал — даже признание в любви в этой ситуации прозвучит лишь как вымаливание секса, и никак не признание, он решил извиниться совсем необычным для себя способом.
Он поднялся на колени, обхватив Доминика за бедра, и нежно, почти невесомо лизнул головку расслабленного члена Доминика, пристально глядя ему в глаза.
Доминик дернулся всем телом и едва слышно охнул. Его член запульсировал от приливающей толчками крови, поднимаясь на глазах.
— Ладно, — выдохнул он, глядя на Джерри во все глаза. — Ладно! Пусть будет просто секс, черт бы тебя побрал.
— Конечно, — Джерри на короткое мгновение выпустил член Доминика из рта, — просто секс, просто сон в одной кровати и мы просто вместе. Не "потому" и "вопреки", а просто вместе.
И снова, пусть немного неловко и совсем неумело, но пылко насадился на член, шумно дыша и беспорядочно шаря руками по ногам и ягодицам Доминика.
Очень скоро у Доминика подломились колени, и он начал оседать на матрас, заваливаясь на спину.
Джерри аккуратно подхватил его, помог лечь, не ударившись, и уже без всяких помех занялся освоением нового для себя занятия. Член во рту чутко отзывался на ласку, подрагивая на языке, и собственный член как будто отвечал ему, посылая по телу волны возбуждения.
Он никогда не догадывался, что делать минет почти столь же приятно, как и получать его. На языке оседала пряная солоноватость, и Джерри машинально сглотнул ее. Член во рту тут же дернулся в ответ, прижимаясь к небу, а Доминик под ним застонал, выгибаясь и толкаясь глубже. Джерри не успел расслабить горло — просто не знал, как это делать — и, поперхнувшись, отпрянул.
— О черт, прости, — Доминик приподнялся на локтях смотря на него одновременно виновато и счастливо. — Я просто… Чёрт, Джерри, иди сюда! — он ухватил его за плечо и попытался подтянуть наверх. — Меня трясет всего ещё с концерта, совсем не могу контролировать себя!
Доминик втащил его на себя, оплетая руками и ногами и призывно толкаясь пахом.
— Прости, — Джерри провел кончиками пальцев по жестким от туши ресницам Доминика — сценический макияж он смыть не успел, и поднялся на локтях, отстраняясь. — Ты же три часа легкие рвал, а я на тебя набросился.
И стал подался вниз, намереваясь продолжить прерванный минет. Конечно, это было немного не то, на что он настроился, но, в конце концов они могут задержаться здесь на пару дней, а сегодня Доминик действительно слишком сильно устал.
— Боже, Джерри! — рыкнул Доминик, ловя его за волосы. — Я умоляю — нет, я буквально требую, чтобы ты на меня набросился! У меня ни одна мышца не напряжена, веришь? А лучше не верь — лучше убедись сам. Я ценю твой порыв, правда, — добавил почти жалобно. — Но я так долго ждал…
— А я не ждал? — рыкнул Джерри. — И нихуя это не благородный порыв, — уже тише продолжил он, — я хочу, понимаешь, хочу, чтобы ты меня трахнул. Чтобы моя задница хлюпала от смазки, и сочно шлепали твои яйца по мокрой коже.
— Блядь… — Доминик резко втянул носом воздух. — Блядь! — повторил с настоящим восторгом и навалился на Джерри, опрокидывая на пол, отчего тот крякнул, снова ударившись многострадальной спиной. — Если бы я знал, хрен бы я ждал эту гребаную неделю! — прорычал, срывая с него брюки. — Я думал, что ты в себе разобраться должен, а надо было найти тебя и завалить в тот же день!
— Да! — согласно кивнул головой Джерри.
Он взмахнул рукой, избавляясь от остатков одежды на обоих. Прикосновение кожи к коже было восхитительным и каким-то очень правильным. Вот такой и должен быть настоящий секс — промелькнула в голове Джерри тень воспоминания о почти бывшей супруге — открытым, непристойным, громким и лишенным каких бы то ни было рамок.
— Два идиота, — усмехнулся Доминик, устраиваясь между его ног и прижимая членом член. — Весь вечер трепыхаемся-трепыхаемся, а все без толку… — он выудил из кармана брюк припасенный тюбик со смазкой и в спешке отвинчивая крышку, пролил половину Джерри на живот. — Ну вот, — вздохнул удрученно. — Говорю же — идиот! — и без предупреждения скользнул холодным от смазки пальцем в сжавшийся от неожиданности анус.
— Оххх, — выдохнул Джерри почти испуганно, но тело послушно расслабилось, отлично запомнив те приятные ощущения, что принесли тонкие ласковые пальцы. — У-ммм, — он шире развел колени, давая Доминику лучший доступ, еще больше заводясь от собственной, совершенной в своей развратности, позы.
— Ох, черт! — вдруг прошептал Доминик и погладил его большим пальцем по яйцам. — Гладкие! — выдохнул, беззастенчиво разглядывая выбритую мошонку.
— Ага, — кивнул Джерри, — с них-то все и началось… Побрил, решил подрочить, — Доминик фыркнул, чуть дернувшись, и пальцы внутри Джерри с силой уперлись в самое чувствительное место. — И… тут… она, — рвано продолжил Джерри, запинаясь через слово и ловя ртом воздух, стараясь насадиться поглубже, чтобы догнать ускользающее удовольствие, — я так и кончил, глядя ей в глаза с пальцами в заднице. И кончу опять, — сорвался он на рык, — если ты не сунешь в нее наконец член.