— Но…
— Нужда обязывает меня состязаться в умениях с альтер-эго, дабы определить, кто выиграет от нашего межмирного общения. Если одержу победу я, мы будем служить Стайлу и Голубому, и я думаю, что получу обратно своё тело на Фазе и найду там женщину, которая может зачать наследника для Голубой Обители. Если проиграю, возможно, мне достанешься ты… но мирам придётся туго.
— Я понимаю, — кивнула девушка. — И согласна. Я люблю тебя, но не стану разрушать созданное твоим отцом. Но я собиралась сказать…
— Ты изображала Флету для Маша.
— Верно, — с подобием улыбки призналась Агапа.
— И таким образом защитила его от возможного обнаружения его маски, когда он изображал меня, а значит, и меня, когда я бродил по Фазе под его именем, и мне помогала Флета. Теперь я вижу, как он её любит, а он понимает, как я люблю тебя. Давай просто притворимся, что всего этого не было, и никто не пострадал?
— Как пожелаешь.
— Верно, желаю. — Юноша посмотрел на неё. — Агапа, если бы ты могла пожелать себе что угодно, чего бы тебе хотелось?
— Быть рядом с тобой на Фазе, — без колебаний ответила она.
— Я заключил с Оракулом договор о слиянии миров, если сие возможно. Тогда, надеюсь, мы будем вместе, каждый в своём теле, в любом из них. И Маш с Флетой тоже. Тогда она сможет участвовать в Играх по собственному желанию, а ты — обучиться магии. И…
— Мы сможем размножиться, — завершила девушка.
— Верно. Но исход не определён, посему должно нам заняться любовью сейчас. Я узнал, как Машу с Флетой выйти из положения на Фазе, а Маш проведал, как быть нам с тобой. Известно ли тебе, как сотворили Маша?
— Да. Сперва собрали робота-ребёнка, а потом переносили его разум в тела бОльших размеров и возможностей до тех пор, пока он официально не повзрослел.
— Вот что мне говорит память Маша: мы можем создать киборга с телом, как у меня, и сознанием, подобным твоему. Решение не идеальное, но в этом мире и я не живой человек. Посему, если ты заинтересована…
— Да, — кивнула она.
— Маш добыл сведения, что моэбиты научились делиться на неравные клетки, дабы одна из них сохранила индивидуальность, в то время, как вторая должна немедленно слиться с другой, набирая достаточную для выживания массу. Если ты для поддержания жизни сольёшься с машиной…
— Да. Я видела девушек-киборгов, и они очень даже ничего, если тебе нравится такой типаж.
— Девушек, — задумчиво повторил Бэйн. — Сие не приходило мне в голову, но роботы с киборгами бывают и женского пола. Мать Маша, Шина…
— Да. У нас будет девочка.
— Но если я выйду из турнира победителем, и нам суждено расстаться…
— Дитя нашей любви будет напоминать нам о ней, — твёрдо сказала Агапа. — Она должна остаться здесь, где есть учреждения для помощи в росте и развитии.
— Верно. Но если я возвращусь на Фазу…
— Я останусь здесь и позабочусь о ней, пока она не повзрослеет. Это может рассматриваться, как продолжительный опыт бисексуального режима. Моих сородичей такое объяснение устроит.
— Мы должны дать ей имя.
— В память о тебе…
— И о тебе…
— БЭ от Бэйна, АГ от Агапы?
— Бэаг? Забудь об этом, чужачка!
Девушка рассмеялась.
— Может, взять последнюю букву? ЭН…
— И Пэ.
— Нипи, — сказала она.
— Нипи, — согласился он.
Они поцеловались.
Вскоре Бэйн с Машем разыграли сквозь занавес таблицу и остановились на игре, известной под названием Полярные Шахматы.
— Я умею играть в неё не хуже Маша, — констатировал факт Бэйн. — По определению. Будет весело.
— Мне она не знакома, — отозвалась Агапа.
— Сие Западные шахматы с добавлением фигуры после первой, утраченной любой стороной. Серьёзные игроки её игнорируют, но она весьма любопытна.
На подготовку обоим давался месяц. Оракул обучил юношу нюансам данной разновидности шахмат, однако выразил беспокойство.
— Ты унаследовал электронный мозг. Машины превосходны в хранении информации и манипулировании ею, но в творчестве далеки от идеала. Если потребуется всего лишь играть без ошибок, преимущество на твоей стороне, но если судить будут по оригинальности ходов — на его.
— Он провёл в механическом теле большую часть своего существования, — напомнил Бэйн. — Разве ему сравниться в творческом подходе с настоящим человеком?
— Время покажет. У него мощная мотивация.
Бэйн кивнул. Более мощная, чем его собственная. И всё же он должен был приложить все усилия для победы.
— Научи меня аспектам игры, о которых не ведает Маш, — попросил он. — И безупречной защите заодно. Мне не нравится поражать соперников, не оставляя им ни единого шанса, но в данном случае выбора нет.