— Мысль одна пришла в голову… — неопределенно произносит Питер Дрэйк и, кряхтя, выбирается из-за своего огромного письменного стола.
Постояв немного посреди просторного кабинета, он тяжело переставляет, видимо отекшие, ноги и медленно идет к окну.
— Может быть, это и в самом деле работа «Чарли»? — спрашивает он Клифтона, не оборачиваясь в его сторону. — Я имею в виду ограбление банка.
Антони молчит, не зная, что ответить.
— Раз это дело рук не моих коллег, — продолжает гангстер, — то и гориллы Эндрю Инглиша тоже тут ни при чем, а тем более марсиане. Однако кто-то это сделал? Не нечистая же сила!
— А почему бы не допустить, что кто-нибудь…
— …из другого города, да? — живо оборачивается к ученому Питер Дрэйк. — Ну нет! Уж этого-то быть не может! Ни один профессиональный гангстер не станет вторгаться на нашу территорию. А непрофессионалу такая операция не по плечу. Да и профессионала, будь он даже таким же метром, как Аль Каноне, следует исключить. Такое действительно под силу только роботу. Лишь он мог пробыть в закрытом помещении банка, не выдохнув ни одного кубического сантиметра углекислоты.
— Значит, вы полагаете, что это был…
— Да, это был, наверное, робот Клиффорда Харта! Его «Чарли»! А если это так, то скоро роботы нас, гангстеров, по миру пустят… — упавшим голосом заключает Питер Дрэйк.
Опустив плечи и по-стариковски шаркая ногами по паркету, он возвращается на свое прежнее место за письменным столом. Закурив сигарету, устало спрашивает Клифтона:
— Что же нам теперь делать, Тони?
— Не знаю, сэр, — чистосердечно признается доктор физико-математических наук.
— А я знаю! — вдруг преображается Питер Дрэйк. — Мы должны купить у Клиффорда Харта его робота!
— Но зачем же ему расставаться с таким роботом? — недоумевает Антони Клифтон. — Это ведь все равно, что продать курицу, которая несет золотые яйца.
— Ему, однако, придется это сделать, если он не хочет, чтобы я отобрал у него эту курицу силой. Вы пойдете к нему сегодня же и договоритесь, на каких условиях уступит он мне своего «Чарли».
4
— Вы, наверное, из полиции? — слегка дрогнувшим голосом спрашивает Антони Клиффорд Харт, маленький, сухонький, абсолютно лысый человечек в поношенном смокинге.
— Нет, мистер Харт, я не из полиции, а скорее наоборот, так что можете не беспокоиться.
— Как прикажете это понимать? — повышает Харт и без того высокий голос почти до визга.
— Если бы я был из полиции, мистер Харт, я бы не стал вас ни о чем расспрашивать, я бы вас просто арестовал.
— Но за что же, черт побери! Я как будто не совершил никакого преступления…
Клиффорд Харт уже не пытается больше скрывать свою тревогу. Левый глаз его начинает нервно дергаться. А Клифтон продолжает загадочно улыбаться.
— Откуда вы, в таком случае, если не из полиции? Как понимать ваше «наоборот»? — все больше нервничает кибернетик.
— Я от Питера Дрэйка, мистер Харт.
— Но это, знаете ли, почти то же самое… — испуганно мигает бесцветными ресницами кибернетик.
— Ну, а мне как же понимать ваше «почти то же самое»? — усмехается Антони Клифтон, прекрасно понимая, что Харт имеет в виду.
— Почти то же, что и полиция, — неожиданно взвизгнув, поясняет Харт. — Разве с той только разницей, что его люди приходят обычно не арестовывать, а убивать.
— Можете этого не опасаться, мистер Харт, я к вам совсем с иной целью.
— А почему вы решили, что я чего-то опасаюсь? Я совершил разве что-нибудь предосудительное?
— Нет, вы лично ничего не совершили, но ваш робот…
— Какой робот?
— «Чарли». «Личность Чарли»…
— У меня нет больше никакого «Чарли»! — теперь уже кричит кибернетик. — Сбежал от меня мой «Чарли»!..
— Как — сбежал? В каком смысле?
— В прямом! В буквальном! Сбежал, как сбегают отбившиеся от дома собаки.
Клифтону начинает казаться, что кибернетик его дурачит, и он повышает голос:
— Не валяйте дурака, мистер Харт! Я пришел к вам по личному поручению Питера Дрэйка, а он, как вы, наверное, знаете…
— Да, я знаю, вернее, слышал кое-что о крутом характере Питера Дрэйка.[5] Но меня не пугает ни он, ни его грозная фамилия.
— Почему вы решили, что у него грозная фамилия? — улыбается Антони Клифтон. — С каких пор селезень стал грозной птицей?
— Ну, положим, фамилия его означает не только эту безобидную птицу, но еще и старинную пушку.
— Маленькую притом, — смеется Клифтон.
— Но зато еще и старинную галеру с изображением дракона на носу. И это к его фамилии имеет большее отношение, чем селезень. Вспомните-ка знаменитого пирата шестнадцатого века Френсиса Дрэйка, наводившего страх на испанские владения в Америке.