Ждать пришлось недолго. Микоиды двигались стремительно. Создавалось впечатление, что кто-то включил ускоренную перемотку, отчего реальность увеличила скорость вдвое, не меньше. Плохо! Иннокентий Ферапонтович не ожидал подобного поворота. Вдруг они и от пуль умеют уворачиваться⁈ Ладно, проверим!
Мэр следил из укрытия за тем, как солдаты приближаются к тому коридору, где засел «засадный полк». Метр, другой, шаг, ещё один… Ведущий микоид сунулся за угол, и в ту же секунду ему в голову вонзилось взвизгнувшее сверло дрели ремонтника.
— Контакт! — успел крикнуть он, роняя ШАК на пол.
Мгновением позже на биороботов набросилась толпа ремонтников с уборщиками. Иннокентий Ферапонтович вскочил, сделал два выстрела во вражеские спины, спрятался, перезарядился, снова пальнул. Он увидел Пяткина, лихо машущего шашкой, которая, к сожалению, не наносила серьёзных увечий, пока драматург не догадался рубануть ей ближайшего солдата по горлу. Лезвие легко перерубило шею… И застряло в позвоночнике. Георг Никодимович попытался выдернуть шашку, но микоид перехватил его кисть и ткнул в голову автоматом, из-под низа, попав в подбородок. Грянул выстрел. Пяткин опрокинулся навзничь. Половину его лица снесло напрочь.
Мэр выстрелил дуплетом, прикончив убийцу своего товарища. Переломил ружьё, сунул два патрона. Теперь время замедлилось, и он наблюдал гибель гражданских роботов, неприспособленных для ведения войны. Уборщиков и ремонтников прошивали очередями, добивали «контрольными», они же сумели лишь ненадолго задержать продвижение врага и ликвидировать троих или четверых, в первые минуты боя взяв числом.
Иннокентий Ферапонтович не обнаружил среди сражавшихся Друга. Развернулся, держа ружьё наготове…
— Сдавайтесь, — предложил предводитель микоидов, держа мэра на прицеле. — Всё кончено. Есть возможность сохранить себе жизнь.
Друг выглядел потрёпано: правая рука была неестественно вывихнута, из сочленения плеча с туловищем торчал топор, на груди зияла глубокая вмятина. Только «Метеор» в левой смотрелся так же угрожающе, как если бы робот сжимал его обеими руками.
— Русские не сдаются!
Иннокентий Ферапонтович шарахнул по противнику картечью, да тщетно. Друг успел отлететь в сторону, дав ответный залп. То ли из-за манёвра, то ли по случайности, пули ударили по коленям, перебив ноги. Мэр упал.
— Обезоружить! — приказал Друг.
Стрельба стихла. Защитники внутренней части аэропорта проиграли.
Выслушав предложенный план, брат Онуфрий внутренне с ним не согласился. Спорить не захотел, решил поступить по-своему. С микоидами пусть разбираются сами. У него миссия важнее: лишить жизни аспида с языком, сочащимся ядом, умертвить того, кто отправил во тьму, откуда не вернуться после восстановления из бэкапа, Давида. Месть свершится, несмотря ни на что.
— Следуйте предписаниям Иннокентия Ферапонтовича, — шепнул настоятель Пяткину. — Я совершу диверсию, попробовав ликвидировать Друга. Личные счёты, так сказать.
Георг Никодимович понимающе кивнул. Дело чести, кому придёт в голову препятствовать⁈
Онуфрий прокрался вперёд, обогнул бизнес-зал, где укрылся мэр, затаившись неподалёку от его дверей. Рядом с ними обнаружилась удобная ниша, куда и спрятался робот. Он сжимал топор двумя руками, готовясь обрушить его на объект своей ненависти.
Показались микоиды. Шустрые, уверенные, сосредоточенные. Замыкал цепочку Друг. Безоружный, он медленно парил на отдалении от солдат, словно ожидая подвоха и оставляя себе возможность бежать. Трусливая расчётливая тварь! Настоятель ощутил нарастающую волну гнева. Он не будет её сдерживать. Ярость сделает его сильнее.
— Контакт! — заорал кто-то, после чего засвистели пули.
Онуфрий врубил пневмоустановку, одним прыжком преодолев несколько метров, и обрушил топор на Друга, впечатав лезвие в грудь. Робота отшвырнуло к стене, но его корпус выдержал, смявшись в месте удара. Настоятель вновь атаковал. Друг машинально прикрылся рукой. Что-то захрустело, и кисть замерла в странном положении. Взмах! Удар! Блок! В этот раз выбило правый локоть. Онуфрий торжествующе зарычал, вонзив топор в плечо.
— Сдохни!