Выбирать между способами не стали и внедрили их в комплексе. Эти же технологии применили на лунной базе, так что находиться там стало безопасно. Главное, пропала необходимость постоянной ротации персонала, не подвергавшегося больше опасности. Для преодоления малой гравитации и её воздействия на организм воплотили в жизнь то, о чём писал ещё Циолковский, немного модернизировав: спальный отсек лунной базы раскручивался при помощи центрифуги, и персонал во время сна получал дополнительные 0,7 g. Горизонтальное положение спящих людей позволяло пренебречь эффектом Кориолиса, при котором искусственная сила тяжести распределяется неравномерно. В какой-то мере, решение было половинчатым, но в совокупности с физическими нагрузками и медикаментами оно не давало организмам людей слишком изнашиваться.
Крейсеры типа «Земля — Марс» оснастили аналогичными «бубликами». Колонистам следовало привыкать к непростым условиям жизни постепенно.
Учитывая, что всё уже придумано до них, рабочая группа сосредоточилась на главном — тренировке команды, подготовке к расконсервации лунной базы, доставке туда учёных и модулей будущего корабля. В новейшей истории первыми на поверхность Луны ступят роботы. Они же и займутся всей работой до прибытия человека.
Новосибирская область, 2349 год.
В кабинете Павлова висел большой портрет. Фотография запечатлела молодую женщину прямо на рабочем месте — в лабораторном халате, посреди колб и пробирок. Кто это, и приходилась ли она кем-то профессору, никто не знал. На все вопросы тот отвечал уклончиво, постоянно переводя разговор на другие темы. Маруся часто разглядывала снимок во время совещаний и, кажется, знала каждый его миллиметр. Синие глаза с небольшими морщинками в уголках, непослушный завиток, выбившийся из причёски, чуть приоткрытый рот… Женщину нельзя было назвать красавицей, но она смотрелась очень живой. Являлось ли это заслугой фотографа? Кто знает. Девушка каждый раз ждала, что женщина подключится к их дискуссии и выскажет свои мысли по обсуждаемому вопросу.
Павлову Маруся понравилась, и он относился к ней по-отечески. Та же держалась с ним холодно. Работу девушка выполняла добросовестно, во всё вникала и уточняла непонятные моменты, только дружеской атмосферы на совещаниях не стало. Павлов долго пытался найти причину такого поведения, а потом просто задал прямой вопрос, чтобы зря не гадать.
— Маруся, — сказал он, — я вижу, что вы от меня дистанцируетесь. Я что-то вам сделал? Чем-то обидел?
— С чего вы взяли, Иван Петрович? — голос прозвучал грубее, чем следовало. — Я соблюдаю субординацию, не более.
— Я же знаком с вашим личным делом. Вас характеризуют как весёлую, общительную и очень контактную. В стенах же нашего института вы будто нарастили панцирь и пытаетесь защититься от несуществующего врага.
— Вам показалось. Если не возражаете, я пойду. Работы много.
Павлов задумчиво заложил руки за спину и побрёл по коридору. Потом что-то вспомнил, остановился и повернулся к Марусе.
— Ведь это же вы сняли «Любовь и звёзды», верно? — спросил он.
— Я, — ответила девушка, чувствуя, как холодеет внутри.
— Я его совсем недавно посмотрел. Всё времени не находилось. И только сейчас до меня дошло! Вы же считаете меня злодеем, который разлучил вас с любимым человеком! Скажите честно, я прав?
— Да, — выдавила Маруся.
Павлов облегчённо рассмеялся.
— Пойдёмте, — поманил он, — я напою вас чаем и кое-что расскажу. После этого решите, продолжать ершиться, или попробуем начать всё заново…
Толик приезжал редко. Маруся много работала и почти сразу валилась спать. Макар заскучал. Перед переездом у них дома постоянно бывали гости, вечера проходили насыщенно и разнообразно. Сейчас хотелось кидаться на стену или выть на луну. Само собой, помощник не собирался делать ни того, ни другого, но уж больно красивые выражения! В один из дней, сделав уже третью уборку подряд и перемыв всю посуду, робот подумал, что торчать дома бессмысленно, и отправился на прогулку.