- эй, ты куда, давай вместе? Поспешил предложить я, ночью в городе с роботом куда безопаснее, чем в одиночку.
Ген молча дождался когда я сравняюсь с ним и мы теперь уже в троем пошли с пустынного пляжа в сторону города.Так как сил и зарядки было много мы решили не пользоваться городским транспортом, единственное чего я опасался, что Мухе снова стрельнет в голову и он даст деру где ни будь на "дне", я достал из рюкзака его ошейник с трекером и одел на него, но судя по Мухе он и сам был рад, что нашелся, его побег я списал на испуг от временно поехавшего Геннадия. Сейчас, когда они подружились и пёс бегал вокруг робота как ужаленный уже не с испугом, а больше наверное с интересом я был в нем абсолютно уверен.
Мы прошли по береговой линии еще пару километров, прежде чем зайти в город который со стороны пляжа выглядел как забор из высоченных темно-серых домов-штакетников уходящих высоко в небо, вокруг которых в вышине роились пчёлы - квадрокоптеры, словно кто-то задел гигантский улей. Пляж мгновенно и плотно скрылся сразу, как только мы пошли вдоль строений, а шум города затмил крики чаек ещё раньше. На всех уровнях города кипела жизнь, но здесь, внизу, жизнь бурлила с особым темпом, для того что бы заработать тем у кого ничего нет, здесь приходилось шевелиться.
Шевелились здесь к слову сказать, не только для того что бы работать. В тени солнца, но в свете рекламных проекций веселая жизнь питейных и фастфудных, всего, что может высосать последние крохи из карманов, дав в замен иллюзию роскоши и удовольствия обретала особый круглосуточно вечерний тон. В этой атмосфере у одной стены бара могли сидеть те кто знал яркий свет солнца на верхних этажах, так и те кто кроме дна в жизни ничего не постиг. Шли мы через вычурные своей запутанностью автомагистрали, дороги и переходы битком забитые людьми, роботами и теми кого можно было отнести сразу к двум этим категориям.
Если бы не карты, я бы не рискнул сворачивать сюда с пляжа пешком, здесь ошеломительные инженерные решения иногда просто поражали своей находчивостью, междугородние вокзалы на которых могли стоять целые районы уходившие ввысь и теряясь в плотном архитектурном сплетении были встроены в землю ещё в нулевых, больше сотни лет назад и вырастили из себя дома уходившие ввысь и теряясь в бесчисленном количестве уровней, переходов и стеклянных галерей, в которых даже на малых этажах как в аквапарке вокруг в воздухе плавал квадротранспорт. Цветовая гамма подсветки домов соответствовала каждая своей улице, ярко желтые контурные полоски сменялись на аквамарин или пурпурные линии.
Муха привыкший к спокойствию на своем уровне шугался здесь каждого нового фонаря, прохожего или звука, по этой причине мне пришлось взять его на поводок, купленный по пути в местной лавке. Ген на мое удивление следил за собакой и казалось даже заботился о её безопасности, опережая её у каждой проезжающей мимо машины. Параллельно с этим мы с Геном вели беседу о том почему всё так как есть, почему люди на дне города, чаще всего действительно живут на дне своей жизни и не стремятся исправить эту ситуацию, мне было интересно услышать ответ именно от искусственного интеллекта, а не от живого человека, ведь ответы ИИ всегда взвешены и продуманы.
Но тут Ген неожиданно подвис, слово, что он хотел произнести, внезапно оборвалось на середине и он на мгновение застыл в странной неуклюжей стойке, чуть не свалившись от потери равновесия, но сбой вовремя перегрузил систему и он свернулся в заводскую позу, сев на колени и склонив голову. Я стоял рядом и ждал, не понимая, запустится ли Ген сам. Доступа к его запуску у меня не было, он был только у покойной тетушки Софии. В этот момент я ужаснулся от беспомощности, словно моему живому другу вдруг понадобилась медицинская помощь, которую я был не в силах оказать в полной мере, я программный тестировщик чуток разбиравшийся в коде и специализировавшийся на отклонениях программ от нормы, но далек от машиностроения в целом. Мне оставалось только ждать. Через пару минут Ген запустился сам, встал и минут 10 простоял в молчании снова пугая Муху своими не моргающими глазами. Простояв в ожидании ещё какое-то время я решил произвести внешнюю проверку, приложив руку к затылку по температуре можно было понять греется ли головной процессор и судя по всему работа в нем определенно выполнялась, достав фонарик из рюкзака, я заглянул в объектив камеры глаза, убедиться, что он чувствителен к свету меняя диафрагму и реагирует на движение, изменяя фокусное. Что бы присмотреться лучше я приблизился к нему как можно ближе заглядывая внутрь искусственного глаза.