— Это Робур!..
— Это Робур!..
Таким образом нашлось нечто такое, что не вызвало у бывших соперников ни малейших разногласий.
— А ваш слуга? — спросил Фил Эвэнс, указывая на Фриколина, который пыхтел, как тюлень. — Ведь его тоже надо развязать?
— Нет, лучше попозже, — ответил дядюшка Прудэнт. — Он нас сведет с ума своими стенаниями, а у нас есть дело, которое мы не можем откладывать.
— Какое именно, дядюшка Прудэнт?
— Необходимо позаботиться о нашем избавлении, если только оно возможно.
— Если даже оно и невозможно!
— Вы правы, Фил Эвэнс, если даже оно и невозможно!
Ни председатель, ни его коллега ни на минуту не сомневались в том, что они попали в руки этого странного Робура. Действительно, все обыкновенные «честные» грабители, отобрав у них часы и деньги, бросили бы их в реку Скулкилл, всадив предварительно в горло нож, а не стали бы их запирать в темноту какого-то… Чего, собственно?.. Трудный вопрос, который надо было всесторонне обследовать, прежде чем начинать какие-нибудь приготовления к побегу с надеждой на успех.
— Фил Эвзнс, — продолжал дядюшка Прудэнт, — нам надо было быть внимательнее, выходя на улицу по окончании заседания, вместо того чтобы обмениваться… недружелюбными замечаниями, к которым сейчас нет смысла возвращаться. Если бы мы остались на улицах Филадельфии, то ничего такого не случилось бы. Робур, без сомнения, предвидел, что должно было произойти в клубе, предвидел и то негодование, которое должно было вызвать его возмутительное поведение, и, вероятно, поставил к дверям несколько человек из своей шайки, которые могли в случае надобности оказать ему помощь. И вот, когда мы прошли улицу Уолнот, эти люди, словно шпионы, последовали, очевидно, за нами и, увидав, что мы так необдуманно направляемся в аллеи Фермонтского парка, решили этим воспользоваться.
— Согласен, — ответил Фил Эвэнс. — Да, мы сделали большую ошибку, не отправившись из клуба прямо домой.
— Всегда делаешь ошибку, поступая неразумно, — ответил дядюшка Прудэнт.
В эту минуту продолжительный вздох донесся из самого темного угла их помещения.
— Что это? — спросил Фил Эвэнс.
— Ничего!.. Это Фриколин.
И дядюшка Прудэнт продолжал:
— Между тем моментом, когда мы были схвачены в нескольких шагах от лесной поляны, и тем, когда нас бросили в эту конуру, прошло не более двух минут, поэтому ясно, что эти люди нас не утащили дальше Фермонтского парка.
— Да, разумеется, так как, если бы они это сделали, мы, без сомнения, почувствовали бы, что нас куда-то перетащили.
— Именно! — ответил дядюшка Прудэнт. — Поэтому весьма вероятно, что мы заперты в каком-нибудь закрытом фургоне вроде тех, которые употребляются в прериях или служат для перевозки странствующих комедиантов.
— Возможно! Если бы мы были помещены на каком-нибудь судне, стоящем на якоре у одного из берегов реки Скулкилл, то мы это тотчас узнали бы по легкой качке.
— Согласен и с этим, — подтвердил дядюшка Прудэнт. — Так как мы находимся все еще на поляне, то сейчас представляется удобный момент для побега — при условии, что Робура мы потом все-таки найдем…
— И заставим его дорого заплатить за покушение на свободу двух граждан Соединенных штатов Америки.
— Да, дорого… очень дорого!
— Но кто же он, этот человек? Откуда явился? И какой он национальности — англичанин, немец, француз?
— Он негодяй, и этого достаточно, — ответил дядюшка Прудэнт. — А теперь — за работу!
Протянув вперед руки и растопырив пальцы, оба они принялись ощупывать перегородки помещения, в которое были заперты, надеясь найти какую-нибудь щель. Но все старания были тщетны. Дверь была герметически закрыта, 38 а сломать замок было невозможно. Можно было попытаться проделать отверстие в стене и выскочить в него. Но смогут ли их ножи прорезать перегородку?
— Однако откуда это дрожание, которое все не прекращается? — спросил Фил Эвэнс.
— Ветер, очевидно, — ответил дядюшка Прудэнт.
— Ветер?.. Но мне кажется, что до полуночи вечер был абсолютно тихий.
— Очевидно, ветер, Фил Эвэнс. Чем же иначе вы это объясните?
Фил Эвэнс, выдвинув лучшее лезвие своего ножа, попытался всадить его в перегородку около самой двери. Может быть, будет достаточно сделать небольшое отверстие, чтобы раскрыть эту дверь, если она заперта только задвижкой или если ключ оставлен в замке?
Несколько минут усиленной работы только затупили и зазубрили лезвие ножа, превратив его в пилу с бесчисленными зубцами.