Утро настало как-то неожиданно быстро. Полночи проворочалась с боку на бок, вспоминая прошедший вечер. Потом просматривала эротические сны с участием одного неуравновешенного хама. А потом всё резко оборвалось и вот, я уже лежу в своей кровати, пытаюсь открыть глаза, что удаётся очень плохо, и зеваю так, что летающие по дому мухи, наверное, уже все внутренности мои изучили.
До ванной я буквально ползла. Душ оказался бессилен перед сном. Поэтому, всё такая же сонная я сидела на кухне, ковыряла яичницу, пытаясь при этом не задремать. Нет, до универа точно не дойду. По дороге где-нибудь упаду и усну.
Решение проблемы нашлось сразу. Точнее оно позвонило мне.
-Слушаю, Валюш, - голос мой звучал хрипло. Самый раз. - Валюш, я заболела. Да, на пары не приду. Нет, не надо. У меня все лекарства есть. Варенье? Тогда вечером заходи. Ага, давай. Я пойду прилягу. Может, полегчает. До вечера.
Я довольно улыбнулась и сбросилась звонок. А ведь мне говорили: "Иди в театральный!". Я скинула с себя халат и поковыляла в сторону кровати. Спа-а-ать. Ура!
Второй раз проснулась уже в послеобеденное время. Проснулась и поняла, что полна сил! Энергия буквально бурлила внутри. Пять тысяч, честно заработанных, жгли руку, намекая на то, что неплохо бы их потратить. А я что? У меня деньги плохо задерживаются, если они заработаны слишком легко. Потому что срабатывает закон: "Деньги пришли - деньги ушли". А я и не жалуюсь. В крайнем случае, устроюсь опять куда-нибудь. Подзаработаю деньжат и тогда... куплю гитару. На Fender денег, конечно, не хватит, но можно что-то и дешевле. Главное, чтобы звучала хорошо.
Я высунулась в открытое окно и вдохнула полной грудью воздух. Пахнет весной. Как же тепло на улице. Откопала к куче вещей новую клетчатую голубенькую рубашку, с короткими рукавами, и светлые бриджи. Кеды нашлись в прихожей. Такая весёлая и жизнерадостная я вылетела из квартиры. Даже заедающий замок не способен был испортить хорошего настроения.
Я легко сбежала по ступенькам и вырвалась на улицу. Во дворе, задорно крича, бегали детишки, за ними, не менее задорно бухча, бегали родители, пытаясь отловить свои чада. За этим наблюдали старушки, временами давая советы молодым родителям. Я улыбнулась, при виде этой картины. Какие всё-таки прелестные детки.
-Что это мы улыбаемся? - навстречу мне шёл сосед. - Детишки вдохновили?
-А как же! - хмыкнула я. - Они единственные, кто вдохновляют меня больше музыки. Такие маленькие, забавные. Смотрю и умиляюсь.
-Помочь тебе завести вдохновение? - глаза его заискрились смехом.
-Нет, - была вынуждена я отказаться. - Музыка пока тоже неплохо справляется с этим делом.
На такой ноте я покинула "любимого" соседа и, не спеша, пошла в магазин. В "Афродите" было на удивление многолюдно. Поэтому пришлось ещё и отстоять немаленькую очередь. Но всё плохое когда-нибудь заканчивается. Закончилось и это мучение.
Подниматься на шестой этаж я решила на своих двоих, ибо доверия это недоразумение железное у меня больше не вызывало. И кто же обнаружился на лестничной площадке? Конечно, Ярослав. Он курил, прислонившись к перилам. Заметив меня, оскалился, нельзя назвать улыбкой ту гримасу.
-Сонюшка, решила погулять на мои пять тысяч?
-Были твои, стали мои! - парировала я, пока искала ключи. - Кстати, я где-то читала, что целовать курящего человека, равносильно тому, что облизывать пепельницу. Задумайся, над этими словам, Ярушечка.
И захлопнула дверь. Соседу настроение подпортили, теперь можно и перекусить. Перед этим я взглянула в глазок. Курит. Опять. Ладно, сам напросился. Будем проводить лечение по методике Сонечки. То бишь по моей методике. Я быстро отыскала на ноутбуке папку с песнями группы Нервы. Вполне спокойные у них песни, должна признаться. Но где-то была песенка... вот она.
"Так грустно в трехкомнатной квартире
И плоские экраны уже не привлекают
Самый несчастный в мире - нервы, сигареты
Немного алкоголя бывает" - раздалось из колонок пение. Приятный голос у паренька. Я по первости никак не могла наслушаться.
О, начинается моё любимое. Я поставила громкость на максимум.
"Мы курим, вдыхая с этой смертью
Те горькие минуты, те жалкие причины нашей лжи,
Но мы курим, хотим, чтоб было круто,
Умирая по минутам
Ведь вместе с этим дымом мы не вдыхаем жизнь..." - соседушка, слушай. Для тебя я готова эту песню весь день крутить.
"Подъезды, пропитанные дымом
Изысканная мука, мне в этом мире проще
И так необходимо оправдывать пороки
Как будто бы так легче
Не очень... но что же?
Что тогда мы можем, если нам так сложно бросить?
И что тогда нам нужно?
Мы вспоминаем Бога, когда нам стало хуже, просим, но..." *- я не удержалась и стала сама подпевать. Поставила песню на повтор и с чистой совестью, а я её вчера постирала, пошла обедать. И завтракать, кстати, тоже.
*Нервы - Курим.
Когда с обедом было покончено, в дверь усиленно заколотили.
-Ой, Ярик, - невинно улыбнулась я, найдя за дверью соседа. - А что ты такой злой?
-Выключи свою песню. Меня уже тошнит от неё!
-Тебе не нравится? - состроила обиженную рожицу. - Кстати, я тут подумала и решила, что была не права, когда говорила про пепельницу.
-Правда? - немало удивился мужчина.
-Ага. Я решила, что целовать курящего человека, равносильно тому, что облизывать помойное ведро... ой, убери руку! Ай! Больно же!
-Что ты там про помойное ведро говорила? - прорычал Ярослав, схватив меня за руку.
-А что, не правда? Ай, не бей маленьких!
-Не бить? - он снова отвесил мне подзатыльник. - Не бить?!
-У тебя заело? Ай, больно же!
-Ты вообще думаешь о том, что говоришь?!
-А ты думаешь о том, что творишь? У меня уже шишка на затылке!
Не помогло. Он снова отвесил мне подзатыльник. Ладно, актриса, воскресшая во мне, выручай...
Я подняла на него взгляд и посмотрела прямо в глаза. Мужчина замер, заметив, скупую слезинку, скатившуюся по щеке.
-Эй, ты чего плачешь? - потерял он весь свой запал. - Сонь, не плачь.
-Сигареты, - прохныкала я и протянула руку. - Все.
Он замешкался. Ну, давай уже! Я не выдержу и прямо тут рассмеюсь. Он достал из кармана пачку сигарет и вложил мне в протянутую руку. Я с силой сжала её. Теперь главное не заржать в голос. Главное не заржать! Чёрт, смотрю в его глаза, полные вины и не могу сдержаться. Я отвернулась, чтобы он не видел моё лицо, исказившееся от рвущегося наружу смеха, привалилась к косяку и зашлась в немом смехе, закрыв лицо руками.
-Сонь, не плачь. Так больно? - а сколько заботы было в его голосе.
Я скинула его руку со своего плеча и сползла вниз, чувствуя, как по щекам текут слёзы. Я рыдала и ничего не могла с собой поделать.
-Сонечка, милая, не плачь, - попытался он обнять меня. У меня тряслись плечи, я закрывала рот ладонью, чтобы не засмеяться. - Я не знал, что будет так больно. Сонечка...
Тут Сонечка не сдержалась и заржала в голос.
-Господи, какой ты доверчивый! Как дитя малое!
-Всё! Мне надоело!
Меня самым наглым образом схватили за шкирку и подняли. Смеяться я уже не могла, просто постанывала. А Ярослав времени не терял, впихнул меня в мою же квартиру, словно нашкодившего котёнка, и сам зашёл, не спросив даже разрешения.
-Где кухня?
Мне оставалось только ткнуть пальцем, потому что я сидела на полу и держалась за живот. Меня снова тем же способом транспортировали на кухню и поставили к плитке.