— Но Морт… — начал он.
Я сказал, не оборачиваясь:
— Просто сделай это, Дориан. Иди прибирать мой чёртов бардак! Я не хочу видеть ни тебя, ни кого-то другого, пока мне не настанет время убивать остальных, — отрезал я, и пошёл прочь, не оглядываясь, но своим магическим взором я ощущал, как он в шоке смотрел мне вслед. Мне было плевать. Я нашёл свои покои, и запер внешнюю дверь. Пенни всё ещё была снаружи, но у неё был ключ, хотя её я тоже видеть не хотел.
На столе в передней гостиной стояла бутылка вина. «А вот это — отличная идея», — подумал я про себя. Миг спустя я её раскупорил, и сел пить. Остальной мир мог убираться ко всем чертям. Я покосился на свои руки — в какой-то момент они стали дрожать. Я задумался, сколько стаканов мне потребуется, чтобы дрожь улеглась.
Глава 35
Два часа спустя я прикончил бутылку. Я мог бы и за другой сходить, но не хотел идти на риск и покидать свои покои. Стук в дверь отнял у меня этот выбор.
— Убирайся! — крикнул я.
В замке повернулся ключ, и вошла Пенни.
— К тебе посетитель, — произнесла она серьёзным тоном.
— Кто ещё? — сказал я, стараясь выразительнее ворочать неподатливым языком.
— Эмиссар от Вендраккаса, он явился под белым флагом, — ответила она с ноткой неодобрения в голосе. — Ты пил?
— Возможно, — небрежно сказал я. — Я нахожу пьянство оздоровительным. Скажи Дориану принять его капитуляцию, и послать их прочь.
— Он пришёл не сдаваться, и не будет говорить ни с кем кроме тебя, — ответила она, нахмурившись ещё сильнее.
— Ладно, — проворчал я. — Очистите зал, и приведите его за высокий стол. Я встречу его там. Скажи Дориану, чтобы взял с собой свой меч — я не хочу, чтобы там был кто-то кроме вас двоих.
Она одарила меня красноречивым взглядом. Я проигнорировал его, играясь с пустой бутылкой.
— Ты идёшь? — спросила она.
— Будут через минуту, — небрежно ответил я.
— Какого рода минуту? — спросила она. — Ту, которая просто минута, или такую, где мы будем сидеть полчаса в ожидании, пока ты протрезвеешь?
Я бросил на неё взгляд, полный уязвлённой невинности:
— Чтобы ты знала… такая минута, в течение которой я опустошу мой перетруженный мочевой пузырь — эта бутылка опустошилась отнюдь не по волшебству, — сказал я, крутанув бутылку у себя в руках, но эффект испортился, когда я её уронил. Пенни ушла, хлопнув дверью.
Когда дверь закрылась, я встал, и оценил своё чувство равновесия. Оно показалось мне хорошим… я хотя бы мог ходить, не нуждаясь в поддержке. Я обдумал имевшиеся у меня варианты, и решил, что балкон был плохой идеей — внизу мог кто-нибудь быть. Поход в уборную мне был не по вкусу, поэтому я, вздохнув, отыскал ночной горшок. Я захихикал, подумав, что позже скажет об этом Пенни.
Несколько минут спустя я вошёл в главный зал, и направился к высокому столу. Наш гость уже сидел там, а Дориан стоял рядом с таким видом, будто он вот-вот был готов совершить преступление против гостеприимности. Пенелопа стояла у двери — судя по всему, она думала, что мне может понадобиться помощь, чтобы дойти до высокого стола. Я уклонился от предложенной ею помощи, и добрался до стола самостоятельно.
Пока шёл, я тщательно оглядел нашего посетителя. Эмиссар был окружён тёмной аурой, похожей на ту, что окружала человека, который использовал мой телепортационный круг, чтобы тайком перенести войска во двор моего замка. Учитывая то, что я был единственным известным волшебником, я предположил, что он был направляющим — как Марк, только для другого бога. Я приостановился, чтобы окружить Пенни щитом, и она на миг втянула в себя воздух, ощутив его появление вокруг себя.
Она встретилась со мной взглядом, и мой взгляд сказал ей, что я беспокоился, после чего я сел напротив человека, который так дерзко пришёл с нами переговорить.
— Тебя кормили? Ты, наверное, голоден после такого долгого пути? — спросил я насмешливым тоном.
— Я весьма сыт тем, что ты мне уже предоставил, — ответил он. Его голос был слишком глубоким для нормальности, что подтвердило мои подозрения.
— Я не припоминаю, чтобы я тебя кормил, Мал'горос. Это ведь ты, так? — спокойно спросил я.
— Меня здесь столько, сколько этот ничтожный сосуд может вместить, — сказал эмиссар, с отвращением указав на своё тело. — Я пришёл поблагодарить тебя за проделанную для меня работу.
Его тон злил меня, и пламя ярости прожглось сквозь винный угар:
— Я скорее отдам двух сестёр в бордель, чем сделаю что-то для тебя. Не думай меня разозлить неважно выдуманными оскорблениями. Ты уже проиграл.