Алексей рассердился и спросил: «Мама, почему ты считаешь, что я иду против твоей воли? Приведи мне пример, когда я так поступал? Я всегда старался выполнять твои советы, и они никогда не противоречили моим желаниям. Почему ты сегодня без причины рассердилась и даже грубишь мне, не позволяя слова сказать. Зациклилась на одном и том же: «Горожанку в дом не пущу!» Ну и не пускай! Если хочешь, и меня из дому выгоняй! Это твой дом и твое право поступать, как считаешь нужным. Повторяю, я всегда тебя слушался. Если сейчас скажешь «уходи», то даже не стану спорить с тобой ― встану и уйду! Но я знаю, что ты так не поступишь, потому что любишь меня и не проживешь и дня без своего любимого сыночка. Я же помню, мама, как ты два раза в неделю приезжала ко мне в город, когда я учился в строительном техникуме. И каждый раз привозила туда полную торбу с продуктами, чтобы не дай бог твой Алешенька не умер с голоду. Мои товарищи по учебе тогда смеялись надо мной и называли меня маменькиным сыночком. Это меня злило, и я тогда запретил тебе так часто навещать меня и требовал, чтобы приезжала только раз в месяц! Ты тогда расплакалась и ответила, что не выдержишь и десяти дней, не повидавшись со мной, после чего я тебе разрешил приезжать ко мне раз в десять дней. Как же ты сейчас будешь жить без меня, мама, если я уйду из дома?!»
Сын рассчитывал, что этим смягчил гнев матери, но она была непреклонна и повторила, что в любом случае не даст согласия на то, чтобы сын женился на этой горожанке. И подтвердила, что не нужна ей в доме эта ленивая учительница, которая не сможет даже постирать мужу грязное белье. И чтобы сын ей поверил, опять привела в пример соседей Дроновых: «Видела я у соседей своими глазами кучу непостиранного белья под кроватью. И слышала своими ушами, как Дронова плакала, рассказывая мне о ленивой городской невестке. Зная об этом не понаслышке, зачем мне повторять ту же самую ошибку? Неужели мало хороших сельских девушек? Почему ни одна из них тебе не приглянулась? Вот, скажем, Лена Семенова. Лучшая доярка колхоза. Чем она плоха? Красивая, стройная и, главное, работящая. Иди, посмотри, уже несколько лет подряд ее портрет висит на доске почета в центре села! О чем это говорит? О том, что эта девушка с работой справляется и дома успевает все делать. Вот такую сноху я бы с радостью приняла в свой дом! Почему мой сын не полюбит такую работящую сельскую девушку, а ухватился за юбку какой-то интеллигентной учительницы? Я же знаю, что такие накрашенные куклы ничего по дому не умеют делать! Не смогу я такое пережить и умру на десть лет раньше положенного срока. Вот и жди, чтобы я умерла, а после этого можешь приводить свою горожанку в наш дом», ― и мать Алеши заплакала. Но в тот вечер от своего мнения не отступила.
7. Фома Перцев жалуется на непослушных детей
В очередное воскресенье после посещения церкви, в которой служба проводилась раз в две недели из-за того, что это была одна из двух действующих церквей в районе, а служил в обеих церквях один и тот же пастырь, который жил в районном центре, дед Никодим пообедал и в оставшееся время выходного дня решил отдохнуть. Он никогда не ложился спать в обед, потому что днем не мог заснуть, поэтому вышел на улицу, сел на скамейку возле дома и стал наблюдать за прохожими. Те, кто проходили мимо, узнавали старика и кивком головы здоровались с ним. Некоторые останавливались на короткое время, интересовались состоянием здоровья и шли дальше по своим делам. Иные даже присаживались к нему и, как обычно, уточняли, какой ожидается урожай в этом году. Так проходило время до вечера. Иногда под вечер к старику присоединялись соседи, которые к этому времени справлялись со своей домашней работой.
И вот к вечеру во дворе у соседей Перцевых поднялся крик: слышен был женский плач, потом заплакал и ребенок. Шуму было много. Но никто серьезно не реагировал на этот шум, потому что многие соседи, в том числе и дед Никодим, хорошо знали нрав Фомы Перцева. Он постоянно кричал на домочадцев и часто избивал своих детей, которые сильно плакали и просили маму, чтобы она их защитила от очередной отцовской порки. Матери ничего не оставалось делать, как тоже плакать. И на этот раз женщина плакала и просила мужа оставить в покое ребенка. Вот так проходила жизнь в семье Фомы Перцева. К этому «распорядку» все уже привыкли, и никто не вмешивался во внутренние дела соседей, потому что люди знали ― делать замечание Фоме ― бесполезно. Наоборот, даже себе во вред. Так как сердитый хозяин моментально переключал свой гнев на того, кто посмел сделать ему замечание, и, оставив в покое плачущую семью, он начинал ругать того, кто вмешался в это дело. Он кричал и требовал: «Не вмешивайся в мои семейные дела! Не твое собачье дело! Это мои дети! Хочу ― бью, хочу ― милую! И ты не лезь в мои дела, а лучше посмотри на себя».