— В загс! Да проснись! Проснись ты наконец. Завтра прямо с утра мы идем в загс и пишем заявление. Ручки у нас уже есть. Ну-ка, где они — эти твои стержни? Слушай, а может ты?.. — У меня прямо все похолодело. — А может, ты не согласна? Я разбежался, как дурак. Ни о чем даже не спросил по-человечески…
— Да что ты! Что ты! Ты такой хороший, — сказала она.
И опять наши руки нашли друг друга…
Я вдруг понял, что это толкается у меня внутри. Это было сердце. Огромное, нахальное, переполненное, оно прямо раскачивало меня. «Сердце, тебе не хочется покоя? Что это с тобой? Ну, понравилась мне женщина. Ну и что?» — «Дурья башка! — сказало сердце. — Разве это женщина? Это твоя вторая половина. Неужели не ясно? Вот, вот же ее рука, ощути, прочувствуй!»
И я приложил Иванкину ладошку к своей груди. Она мягко отняла ее.
— Неудобно, — послышался ее шепот. — Смотрят же!
— Что? — Я поднял голову.
Прямо перед нами стояла высокая красивая стюардесса.
— Я вам третий раз повторяю, — сказала она, — сейчас будем кушать. Пусть девушка пересядет на свое место и приготовит столик.
— Готово, готово! У нее уже все готово, — сказал я. — С вашего позволения, мы будем здесь. Из одной кастрюльки.
— Из какой кастрюльки?
Иванка засмеялась. Этого красавица выдержать уже не могла.
— Девушка! — прошипела она. — Или вы сейчас же сядете на свое место, или я буду вынуждена…
— Что? Что вы будете вынуждены? — взвился я. — Высадить нас из самолета? Да пожалуйста! Нам не привыкать. Мы по тучам пойдем. Прямо вот так по тучам и пойдем домой. Господи, да неужели же не видно! Это Иванка Муромцева — моя жена. Жена, супруга! Вам этого достаточно?
— А вы не повышайте голос, молодой человек. Мы здесь много всего видим. А ты давай на свое место. Жена…
— Граждане! Товарищи! — завопил я. — Да что же это происходит? Это же моя законная, моя единственная! — Соседи повернули к нам головы. — Я могу показать паспорта! Иванка, где наши паспорта?
И тут к нам подошла еще одна стюардесса.
— Вика, оставь их, — сказала она. — Сидите, ребята, если вам так хочется. — И громким, приятным голосом обратилась ко всем: — Уважаемые товарищи пассажиры, приготовьте, пожалуйста, столики, сейчас будет подан легкий завтрак.
Как мы ехали с аэродрома домой, не знаю. Миг — и вечность. В такси она рассказала мне всю свою жизнь, я ей свою. Годы. Века. Тысячелетия. И в то же время — вот только что мы сели в машину в Шереметьево, а вот уже я распахиваю все двери Стасовой квартиры и говорю:
— Временно. А потом мы получим свою жилплощадь. У меня лежит заявление, мне дадут. Вот тут обычно сплю я. А сегодня будешь спать ты. И я тебя прошу, сделай так, чтобы я тебе приснился. А уж зато, что ты мне будешь сниться, — даю голову на отсечение. Во-первых, часов до трех я буду папе рассказывать про тебя. Ух, он будет доволен! Ну, дай я тебя хоть поцелую на прощание. Или нельзя? Не стоит? Потом, да?
Иванка стояла посреди комнаты и хлопала ресницами. У нее даже слезы навернулась.
— Ты не уходи, — сказала она.
— Как?
— Совсем не уходи. Ведь ты сам говорил, что мы больше никогда не увидимся!
— Я говорил?
— Ну да.
— Ах ты, дурочка! Ах ты, ненормальная!
Я кинулся к ней, она кинулась ко мне…
Уснули мы часа в четыре. А то позже. Но ровно в семь я был на ногах.
— Подъем! Подъем! У нас на дорогу осталось… Ничего не осталось. Да вставай же, Иванка, ты что?
Она долго не могла понять, где она. А когда поняла — засмеялась.
— Сейчас же в темпе мыться, чистить зубы! — Я потащил ее в ванну. — Да не брыкайся, уроню! Вот тебе новая зубная щетка. Ничья. Это запасная.
За столом мы сидели хорошо. Красиво сидели.
— Знаешь, яичницу жевать не обязательно! — сказал я. — Смотри. Раз — и готово!
— Ага! А куда мы так торопимся? Рано ведь.
— Ну естественно. Но надо очередь занять. Сегодня суббота. Представляешь, сколько будет таких, как мы!
— Где?
— В загсе! Или ты думаешь, мы с тобой в церковь пойдем? Брось, брось прямо в раковину. Придем — помоем. Видишь, как тут все закрывается? Скопили посуду за день, а потом… Ты что?
Какая-то тучка вдруг набежала на ее лицо.
— Не любишь мыть посуду? — догадался я. — Плюнь! Я сам. Я привык.
— А зачем в загс?..
— Здрасте! Ведь договорились. Ну, что ты вдруг заскучала?
— Я не заскучала.
— А что?
— Сегодня не суббота. — Она посмотрела на меня. — Сегодня воскресенье.
Господи! А вдруг правда? Ждать до понедельника в мои планы никак не входило.
— Сегодня суббота! — сказал я. — И не дури. Еще не хватало, чтобы в первый день нашей семейной жизни…