— И стану, а что? — сказала Саша. — Здесь знаешь какую диссертацию можно написать. Ого-го-го!
— Почему здесь? А в другом месте нельзя?
— Можно. Но здесь у меня такая практика, что и не хочешь писать, а напишешь.
— Значит, вы уже пишете диссертацию?
Саша не ответила.
— Вот ты спрашиваешь, за что можно хвалить человека, — сказала она, хотя я спрашивал совсем другое. — Только за желание побороть свою ограниченность. Нельзя восхищаться сильным человеком из-за того, что он поднимает паровоз. Короче говоря, нельзя хвалить человека за то, что он умеет помочь себе двигаться в ту сторону, в которую он и без того объективно направлен. Ты понимаешь?
— А вас за что можно хвалить? — спросил я.
— Меня? — Саша как бы очнулась. Не знаю. Ну хотя бы за то, что я умею шить.
— А вы правда умеете?
— Конечно. Вот видишь на мне костюм. Это я сшила уже здесь. Специально для выхода на ипподром. Знаешь, сколько он мне стоил? Двенадцать рублей. Ну как?
Демонстрируя костюм, она покрутилась по кухне.
— По-моему, здорово. А вот я не умею шить. Эти брюки, что на мне, я национализировал у Кости. Пришлось в поясе немного ушить. И вот что получилось.
— Ну-ка я посмотрю. Да, — сказала Саша, — шито белыми нитками во всех смыслах этого слова. А материал хороший. Ничего, вот я попрошу у Васиной мамы машинку, приду к вам, и мы соорудим такие брюки!.. А как ты думаешь, если б я носила брюки, мне было бы хорошо?
— Не знаю, — сказал я, — по-моему, девушка в брюках не может написать диссертацию. Но если вы…
— Называй меня на «ты», — сказала Саша, — а то я чувствую себя совсем старухой.
— Ладно, со временем.
— Нет, ты начинай прямо сейчас, сразу.
Мне стало смешно.
— Эй, ты! — сказал я.
— Ну вот, уже лучше. Молодец! — Саша взяла меня под руку, и мы пошли в большую комнату.
Раздался звонок.
Папа пошел в коридор и вернулся в комнату с бородатым.
У бородатого в руках была огромная авоська.
— Здравствуйте в вашем доме, — сказал он, оглядываясь. — Знатно, знатно живете. Вода течет, и батарейка печет. Был чай, да сплыл? Опоздал я, наверное?
— Как раз вовремя, — сказал папа, — проходите. А это что? — Он указал на авоську.
— Есть тут всякие чудеса. Вот вам колбаса, наполовину копченая, наполовину моченая. Батон свежий взял. Печенье сливочное. Ну и пива, конечным делом. Пьете небось?
— Еще бы! — сказал Костя.
— Любишь пивко?
— Уважаю.
— Ну, значит, ты мне друг, — сказал бородатый, — Извините, конечно, что я шум-крик понаделал. Удача у меня сегодня.
— Ну ладно, — сказал Костя. — Если все есть, то я быстренько сбегаю — торт возьму.
— А ты плюнь, — сказал бородатый. — Можно и торт, да на кой черт? Мужикам сладкое во вред, а барышню я уговорю.
— Меня и уговаривать не надо, — сказала Саша, — я сливочное печенье даже больше люблю.
— Вот это человек. Вот это я понимаю. Я не помешал, а? Нет? Ну и славно, ну и хорошо. Где у вас чаек — жидкий кипяток? Я сам заварю. Я по напиткам — всегда с прибытком. Иди, иди покажи, где тут что.
Он сам пошел на кухню и стал хозяйничать. Сперва мне было противно, что он так суетится, а потом я привык. Хотя он везде совал свой нос и говорил громко, как глухой, меня это почему-то не раздражало.
Когда вода закипела, он два раза сполоснул заварочный чайник, погрел его над паром и только потом бросил туда столовую ложку заварки, несколько крупинок соли и чайную ложку сахарного песка.
— Лей, да не заливай, — сказал он, — мало бедно, а много вредно. Чутка в чутку должна быть. Стоп, стоп! Теперь постоим, натянем.
— Где вы там? — крикнул папа. — Мы уже стол накрыли.
— Сейчас, сейчас! Лей теперь дополна, выноси на народ. Ну что стоишь? Неси, не стесняйся.
Чем дальше, тем меньше было понятно, кто у кого в гостях, но злиться на бородатого было невозможно.
Когда мы вышли, все уже сидели за столом, и Костя уплетал колбасу за обе щеки.
— Приятного аппетита, — бородатый сел возле Саши. — Удача у меня сегодня. Везение, будем говорить. Я ведь, барышня, прямым ходом из Полтавы, хотите — верьте, хотите — нет, на самый на ваш на Восток на Дальний по хорошему делу — жениться приехал.
— Значит, вас можно поздравить? — сказал папа.
— Отпевать поздно, а поздравлять рано. Одна беда слетает, другая за ногу хватает. Я сегодня, милый друг, только адресок разнюхал.
— Уже победа, — сказала Саша. — Кто адрес знает, тот меньше страдает.
— Что, что? — от неожиданности Костя поперхнулся.
Мы с папой рассмеялись.
— У вас уже подражатели есть, — сказал папа.