Машина подпрыгивала на неровностях дороги, кепка скользила по кожаному сиденью, и щенку казалось, что он вот-вот упадет куда-то и разобьется. Он пытался найти хоть какую опору под собой, упирался лапами, животом, но силы были слишком неравными, и его бросало по сиденью из стороны в сторону. Наконец кепку прибило к задней спинке, щенок почувствовал боком опору, поспешил прильнуть к ней поплотнее. Но машина неожиданно остановилась, будто ткнулась во что-то, и кепка снова заскользила по сиденью к самому краю. Семен вовремя подхватил ее и понес в дом.
Услышав шум машины, навстречу высыпали младшие Семеновы брательники, запрыгали вокруг, тянут кепку, заглядывают в нее.
— Да ну, погодите, — отогнал их Семен. — В хате покажу.
Мать вышла на крыльцо, смотрит: ей тоже любопытно, почему это сын завернул домой в неурочный час.
— Чи поймал кого?
— Ага!
Неботов возился в сарае, услышал гвалт, выглянул. Увидел что-то черное в кепке, спросил:
— Ворону, што ли, словил?
Семен кивнул ему неопределенно и скрылся в дверях. Толкаясь, за ним устремились остальные.
— Шо там у него? — спросил Неботов жену.
— А я знаю? Понес черное штось в кепке.
— Черное… Я и сам видел — черное.
Неботов прислонил к стене лопату, вытер о драную мешковину у порога сапоги, вошел в дом.
Ребятишки сидели кружком на корточках и с любопытством что-то рассматривали. Катерина, склонившись над ними, чему-то улыбалась — словно малому ребенку. Семен стоял в сторонке, бил вывернутой кепкой о коленку — вытряхивал подкладку, поглядывал на отца довольный: доброе дело сделал — всем угодил.
Неботова оглянулась на мужа, кивнула, не переставая улыбаться.
— Иди погляди: кутеночек!.. Черный, как галчонок, а ухи до самой земли.
Будто нехотя, заглянул Неботов поверх ребячьих голосок, увидел щенка и не сдержал серьезной мины на лице, заулыбался. Раздвинул детей, присел.
— Ишь тваренок какой, — проговорил он ласково и, осторожно приподняв ухо щенку, положил себе на ладонь. Долго смотрел удивленно, потом протянул другую ладонь, распластал на ней второе ухо, словно сравнивал: одинаковы ли. Удивился: — Чего тольки на свете не бывает… Это ж надо — как крылья!..
Ребятишки сначала повизгивали вразнобой от восторга, а тут засмеялись разом — уши и впрямь на крылья похожи.
— Видать, из ученых, — заключил Неботов. Поднялся, посмотрел на сына: — Куды ж ты его?
— Как куда? У нас будет жить.
— У нас? — поджал губы отец. На худых щеках его обозначились глубокие вмятины. Поднял беспалую руку. — Ты ж вот уже взрослый человек, так бы сказать, а поступаешь другой раз как малое дитя. Это ж животное, живое, так бы сказать, существо, а каждому существу свой догляд нужон.
Семен молча смотрел на отца, не понимал, куда тот клонит. Согнала с лица улыбку и Катерина. Она сразу догадалась, о чем говорит муж, и ей было немного неловко, что и она, как ребенок, обрадовалась щенку.
— Ты ж вот не подумал, что ты принес его на муку, — продолжал Неботов.
— Во! На какую муку? — удивился Семен.
— А вот на какую. Это што тебе, дворняга какая? — ткнул он культей в сторону щенка. — Нет. Его ж на цепь не посадишь? Да и есть у нас Дамка. Такие собаки в хате живут, комнатные, так бы сказать. А где у нас?.. — Он оглянулся вокруг себя: — Вон своих кутят скольки, — кивнул он на ребятишек, — им и то места мало…
— Да нехай покамест поживет, — заступилась Неботова за щенка. — Детям заместо игрушки будет. А там определим куда-нибудь.
Покрутил Неботов головой, обидно слушать от жены такие непутевые слова:
— Скажешь тоже… Игрушка! Да какая ж это игрушка? Это ж живая тварь. Поживет, привыкнет… Приживется — отрывать же трудней…
— Да и то правда, — согласилась Катерина и сочувственно посмотрела на сына.
— «Игрушка»… — не унимался Неботов. — Ему уже давно пора не такую игрушку в дом привести… А он то с голубями, то вот кутенка нашел.
— А, да ну вас… Опять вы за свое, — отмахнулся Семен: ему надоели эти постоянные разговоры и намеки на его долгое холостятство. Натянул кепку, двинулся к порогу.
— Погоди, — остановила его мать. — Ну што вы как петухи?.. А может, это охотницкая, так отдать Родиону Чуйкину, и дело с концом?
Услышав такое, загалдели ребятишки, запротестовали: не хотят отдавать Родиону. Не любят они этого соседа. Живет он за высоким забором, у него сад большой и собак разных полон двор. И все эти собаки — враги ребятишек: не подпускают к саду. Нет, если уж отдавать, то только не Чуйкину.