Так и есть, Киар сидел в ногах кровати, мудрено сложив нижние конечности так, чтобы касаться ступнями бедер, на колене у него лежала его толстая тетрадь с заметками, написанными витыми вампирскими рунами. Держа в руке перо, он смотрел на свои письмена невидящим стеклянным взглядом, словно весь окаменел. Видимо, проснулся рано и решил меня пока не будить.
Проявив верх наглости, я выпростала ногу из-под одеяла и положила пятку ему на плечо, большим пальцем потрогав холодное ухо. Вздрогнув, он резко повернул голову, фокусируясь на мне, пару секунд смотрел без эмоций, как обычно, если его отвлечь от размышлений, а потом улыбнулся, мягко чмокнул выступающую косточку на щиколотке и пощекотал кончиками пальцев свод стопы, заставив меня хихикнуть и убрать ногу.
— А где браслет? — приподнял брови он.
Я показала другую щиколотку, на которой болталась тонкая серебряная цепочка. Киар всегда покупает то, что, как он считает, мне подойдет. И его не волнует, что у меня уже место для его подарков на теле заканчивается.
— Давно встал? — поинтересовалась я, пока мужчина наклонялся и убирал в сумку свои письменные принадлежности, не разгибая свернутых в загогулину ног.
— Еще темно было, — пожал плечами он, перебираясь ко мне и укладываясь рядом, — ты как-то уж очень рано проснулась сегодня, родная, все хорошо?
Кивнув, я забралась в его объятия и уткнулась в пахнущую только им самим грудь. Киар всегда пахнет только Киаром, никакие другие запахи к нему не пристают, даже вчерашний жасмин совершенно не чувствуется. А еще он знает, что мне никогда не снятся нормальные сны. Обычно я вообще просто проваливаюсь в темноту, но иногда во сне я заново переживаю какие-то моменты своей жизни, и большая ее часть была не самой радужной. Когда мне снится что-то, связанное с Киаром, я рада. Но это случается довольно редко.
Мы лежали молча. Я уже не смогу заснуть, хоть и есть время, брюнет аккуратно кончиками пальцев гладил мои волосы. Я одной рукой обнимала его за талию, другая была зажата между нами, так что, когда зачесалась спина, я только лениво проворчала:
— Почеши мне спинку, — Киар послушно почесал между лопатками, и я скомандовала: — пониже немного.
— Пониже? — с усмешкой уточнил вампир, выполняя распоряжение. — Может, еще ниже, м?
— Почему нет? — улыбнулась я, потянувшись за поцелуем, когда его ладонь скользнула к пояснице и забралась за пояс моих пижамных бриджей.
Неторопливо целуя меня, он приподнялся на локте, нависая надо мной и проталкивая колено между моих бедер. А потом вдруг отстранился, раздувая ноздри, зажмурился и прижался носом к моей шее.
— Хорошо, что мы уже сегодня до города нормального доберемся, — хрипло пробормотал Киар, садясь, — у тебя завтра к вечеру начнутся дни крови. Надо уже собираться, родная.
Несмотря на то, что я уже давно с ним, я все же смутилась и, кажется, немного покраснела. Вот никак их от него не спрячешь с его вампирским нюхом! Но да, он прав, хорошо, что мы будем не в деревеньке и не в лесу где-нибудь, будет намного проще, чем месяц назад, когда мы были в деревне на десять дворов.
Пока я готовилась выдвигаться в путь, мужчина еще немного задумчиво посверлил взглядом стену, но уже не в том полностью погруженном в себя состоянии.
— Обожаю твои волосы, — мурлыкнул он, поднимая их в ладонях и медленно отпуская, чтобы локоны плавно рассыпались по моим плечам и спине.
Я только улыбнулась, позволяя ему играться с ними, сколько угодно. Нежные касания рук и гребня, этот ежедневный ритуал поклонения стали такими привычными, что уже и не представляю себе свое утро без них. Вообще плохо себе представляю жизнь без Киара рядом. Как же мне тогда повезло быть проданной ему, именно ему…
— Все, — довольно объявил он, ухватив меня за бока и поставив на ноги, — напомни мне чуть подровнять тебе кончики, родная.
— Если сама не забуду, — фыркнула я, закидывая на плечо лямку сумки.
Даже не представляю, в какой ужас придет этот полный странностей вампир, если моих волос коснутся ножницы в чьих-то чужих руках. Он, наверное, с ума сойдет и разорвет нахала на части. Иногда мне кажется, что он только из-за волос меня себе и оставил. Собственно говоря, разве его мотивы имеют значение? Главное — результат. Я счастлива с любимым, пусть и не человеком.
Сидя у него на коленях и обнимая его одной рукой за плечи, я в меня саму удивившем приливе нежности терлась носом о его шею.
— Тея, боже, — сдавленно пробормотал Киар, помянув одно-единственное вампирское божество, что меня поначалу всегда удивляло, ведь у нас богов больше десятка, — что ты издеваешься надо мной?
— Я не издеваюсь, — оскорбилась я, отстраняясь, — я просто… Ну тебя.
Убрав руку с его плеч, я облокотилась локтями на стол и обиженно откусила кусок его бутерброда.
— Родная, — вздохнул за спиной мужчина, обеими руками обнимая меня за талию и прижимая к своему жесткому торсу, — не нужно обижаться на меня. Поверь, я буду счастлив, если ты так будешь тереться об меня вечером. Я и так изголодался по тебе, — понизив голос, он прижался губами к моему плечу, — и боюсь, что, если ты продолжишь, нам придется задержаться на пару часов, а это было бы не слишком хорошо. Ну прости, я не хотел тебя обидеть, правда. У-у, я тогда тоже буду, — пригрозил Киар и ласково куснул меня за мочку уха, потом за шею, злостно защекотал.
— Ладно, ладно! — хохоча, я обняла его обеими руками за шею и примирительно чмокнула в губы. — Я не обижаюсь.
Наш поцелуй в знак отсутствия обид был прерван брезгливым окриком:
— Ну я же ем!
— Так не смотри! — лениво огрызнулся Киар, сделал глоток моего морса. — Ты спиной к нам сидел еще две минуты назад.
Пойманный с поличным мужчина пристыженно отвернулся, а довольный вампир позарился на мой пирожок с печенкой и был немилосердно шлепнут по руке. Но я все же сжалилась и дала ему половинку пирожка в обмен на еще один бутерброд.
Когда мы наконец выдвинулись, солнце было уже довольно высоко. Клыкастик недовольно бурчал и кутался в плащ, чуть придерживая поводья затянутой в перчатку рукой, но ближе к полудню собрались низкие облака, вполне претендовавшие на статус туч, поэтому он откинул капюшон и несколько повеселел.
— Так а зачем мы туда едем? — спросила я, ехидно улыбаясь.
— Ну Тея, — рассмеялся Киар, — не балуйся, родная, завтра все узнаешь.
— Почему завтра? Как это завтра? — возмутилась я.
Я-то думала, что уже сегодня вечером все узнаю!
— Завтра вечером будет у меня встреча с человеком, который будет моим помощником в этом деле, — закатил глаза мужчина, — ему все буду рассказывать, заодно и ты услышишь.
— А нельзя мне отдельно рассказать? — обиженно надула губы я.
— Теечка, не капризничай, — все еще ласково, но лучше уже все-таки заткнуться. Киар еще никогда на меня не злился, и я не хочу, чтобы это когда-нибудь произошло. Как же легко по почти неуловимым оттенкам его интонации определить, что он недоволен… — Есть предложение не останавливаться на обед, перекусить на ходу, чтобы потом не нагонять вечером, если что.
— Как скажешь, — пожав плечами, я покрутила кольцо на пальце.
Быстрее бы уже завтрашний вечер, так интересно, что этот негодяй там опять задумал!
Рассматривая свои руки, я улыбнулась. У вампиров своеобразные представления о красоте, так что у меня на руках шесть колец, причем только на пяти пальцах. Массивное кольцо на правом большом пальце, на среднем аж два, только одно совсем маленькое и плотно сидит на второй фаланге. На другом среднем и на обоих безымянных такие же маленькие кольца, причем на правой руке все золотые, а на левой — серебряные. Киар их подбирает тщательно, иногда может снять понравившееся кольцо с чужой руки, и не всегда возмещает его стоимость. На запястьях у меня по несколько браслетов, причем ажурные изысканные плетения соседствуют с вполне обычными и простенькими. На шее две цепочки разной длины с кулонами. И все это выбирал лично он сам, придирчиво ко мне примерял. Бывало даже выбрасывал то, что ему разонравилось, через пару дней. Я весьма равнодушна к этим побрякушкам, еще и привлекающим ко мне не самое здоровое внимание, но пусть будут, если ему хочется, мне не сложно, я уже привыкла. Он всегда такой довольный и счастливый, когда попадается то, что он хотел. Сначала я чувствовала себя куклой, которую наряжают, но потом поняла, что у него какое-то свое видение мира, и этими вещами, как и запахами, он старается для себя самого подчеркнуть какие-то мои черты. Как два кольца на одном пальце могут в этом помочь, я не знаю, но зато знаю, что его все устраивает в таком их положении, а остальное не так уж и важно.