За день я очень сильно устала, у меня болела поясница, потому что я практически все время провела в седле, так что я отказалась от ужина. Еще бы Киар позволил мне лечь спать голодной и не проследил, чтобы я съела кусок сладкого пирога размером с мою кисть. Радовало меня только одно — он уже бывал в этом городе и знал, что где находится, так что вместо уже почти привычной комнатки со скрипучей жесткой кроватью меня ждали уютные роскошные апартаменты, полная горячей воды настоящая ванна и нежная перина.
— Тебе тут нравится? — поинтересовался брюнет, довольно сильно разминая мне плечи, пока я нежилась в водичке.
— Очень, — мурлыкнула я, запрокинув голову, чтобы меня поцеловали.
— Завтра выспишься хорошенько, пойдем купим тебе что-нибудь понаряднее, а там уже и вечер, — улыбнулся он, встряхивая и просматривая на свет темный пузырек с шампунем, — заодно подберу тебе шампунь. Может, найдется что-нибудь более подходящее к твоему запаху.
— Хорошо-о… — протянула я, чувствуя ласковые массирующие движения сильных пальцев на макушке.
Скользнув ладонями по моей шее, плечам, груди, Киар опустил кисти в воду, чтобы смыть с них пену, и поцеловал меня под ухом, пробормотав:
— Ох и расплатишься же ты за утренние издевательства…
Встав на колени и развернувшись, я за ворот рубашки притянула его к себе, требуя поцелуя. И получила его, обнимая крепкую шею наклонившегося брюнета. Он целовал меня до непристойности глубоко и жадно, упираясь руками в бортик ванны.
Чуть отстранившись, мужчина с закрытыми глазами рыкнул:
— Быстро купайся и в постель, женщина!
Я послушно опустилась обратно в воду, с трудом вдыхая. Все никак не выпадала возможность побыть вместе, ведь он так не любит торопиться со мной и терпеть не может заниматься со мной любовью на плохой кровати. Он любит, чтобы все было удобно, приятно, хорошо — как надо. Да и жалел меня — я и так не высыпалась целую неделю почти. А теперь дрожу от желания после одного только поцелуя, да и в бортике хорошо различимы вмятины от подушечек его пальцев. Вот же привереда, над нами обоими издевается…
Пока Киар мылся, я присела на широкий подоконник, вытирая волосы мягким и пушистым полотенцем. С высоты третьего этажа была прекрасно видна цветистая суета на улице, ярко освещенная фонарями на стенах домов. Плотно мощеная мостовая, никакой грязи, счастливые и красивые люди — элитный район города, где в основательных особняках обитают богатые купцы и торговцы редкими товарами. Специями, вампирскими тончайшими духами и благовониями, изысканными украшениями… Рабами. Могла ли я еще три года назад даже помыслить, что окажусь здесь, среди них, если не как равная, то как спутница равного и превосходящего? И не мечтала в самые смелые детские годы, когда еще не так хорошо знала оборотную сторону вот этой всей красоты.
— О чем задумалась? — шепнул Киар, обнимая меня и пристраивая подбородок у меня на плече.
— Все такое красивое, — так же тихо ответила я, — отсюда даже красивее, чем со стороны бедности.
— Ты больше никогда не будешь смотреть на это все со стороны бедности, — негромко хмыкнул вампир, прихватив губами мочку моего уха, — обещаю, родная.
Тихонько засмеявшись, когда он подхватил меня на руки, я ухватилась за его шею. Мы вместе шлепнулись на кровать, утопая в мягкой перине, лихорадочно целуясь и жадно касаясь друг друга.
— Я люблю тебя, — выстонала я, прикусывая губы, чтобы быть хоть немного потише, и прогибаясь, подстраиваясь под скольжение ласковой прохладной ладони.
Киар рычаще усмехнулся, крепче сплетая наши пальцы в замок.
Утро для меня, как мне один вампир и обещал, наступило в обед. Причем наступило донельзя шикарно — я проснулась сама, поворочалась, потянулась хорошенько, была нежно расцелована и на ручках отнесена в соседнюю комнату завтракать. В столовой плотные бордовые гардины полностью перекрывали доступ солнечного света, царил несколько мрачноватый полумрак. Вампир любил такое освещение не только потому, что не переносит прямое попадание дневных лучей. Он называет такое приглушенное освещение интимным. И правда, вполне интимная обстановка, особенно, если после бурной ночи дрожат колени, если сидеть на бедрах любимого, если целоваться, пока омлет не остынет.
— Ты похожа на сонного котенка, — прошептал Киар, целуя меня в шею, — такая милая, ну почему ты такая милая…
Ни меня, ни его не волновало, что на мне совершенно нет одежды. После стольких лет с абсолютно лишенным стыда пошляком было трудно не привыкнуть. Прижавшись плечом к его обнаженной груди, я прислонилась лбом к его щеке. Меня так крепко и собственнически обнимали сильные руки, что хотелось просто закрыть глаза и снова заснуть. Конечно, если уже проснулась, я так не смогу, но почему бы не подремать, не понежиться…
Вампир меня не тревожил. Затаился и сидел, почти не шевелясь, лишь нежно поглаживая меня кончиками пальцев по боку.
— Щекотно, — лениво буркнула я, поерзала, притискиваясь поближе.
— Как хочу, так и глажу, — так же расслабленно откликнулся он, с легким нажимом пройдясь ладонью по моему бедру.
Живот, не получавший еды с вечера, обиженно заурчал, так что пришлось отлепляться от любимого и поворачиваться к столу. Как хорошо в городе, давно я не видела такого разнообразия…
Намазав себе кусочек поджаренного хлеба маслом, я ощутила, как меня ласково цапнули за плечо, намекая, что кое-кто тоже голоден, так что мой бутерброд был отдан на растерзание кровожадному чудовищу.
— Боже, Тея, оденься, — пробормотал Киар, скользя подушечками пальцев вдоль моего позвоночника, — иначе мы вернемся в постель и ничего не успеем, — пожав плечами, я встала и с удовольствием прошлась босыми ногами по мягкому ковру. Когда я вышла из спальни в его рубашке, даже застегнутой почти на все пуговицы, вампир закатил глаза, — ну Тея, родная, ну я же… Ох, — вздохнув, он встал, — и она еще имеет наглость говорить, что не издевается надо мной.
Кусаче целуя мои плечи и беспардонно задирая рубашку, мужчина заставил меня попятиться и повалил на постель. А за довольную улыбку больно ущипнул за бедро, стоически стерпев сжавшиеся в его волосах пальцы.
Из-за задержки мы завтракали едва ли не на ходу быстро сделанными бутербродами, но не сказала бы, что кто-то из нас двоих остался недоволен. Пасмурный день позволил вампиру не прятаться от солнца и не привлекать лишнего внимания плотным плащом в теплую погоду. Первым делом Киар потащил меня к портному, и там битых полчаса объяснял, что он хочет, и уговаривал пожилого мужчину, что девушка в брюках — это норма. В итоге на меня надели изумительного качества простую белую рубашку, даже без кружев на манжетах и воротнике, так модных в этом году, черные почти неприлично облегающие брюки и зашнуровали странный черный корсет, который неизвестно как оказался в закромах почтенного портного — короткий, от линии тазовых косточек до нижней части груди. Я бы возмутилась, напомнив вампиру о нормах приличия, но у него был такой довольный взгляд, что… Ну, я и так уже третий год живу с мужчиной, не думая даже требовать свадьбы, так что какие уж там приличия?