И тут, краснея, стесняясь друг друга, они признались, что мечтают о невозможном. Но почему это невозможно? Вот Таня ходит в морской кружок во Дворец пионеров, она не может представить своего будущего без моря, без далеких путешествий, научных открытий.
— Я думаю, наконец, я буду совсем здорова.
— Конечно, — подхватывает Лина. — Ты обязательно поправишься, и я уверена — на море ты будешь совсем здорова.
У самой Лины не было еще такого четкого плана. Конечно, она никогда не бросит играть. Ей даже кажется, что это ее путь. Но она очень любит и учиться. Как бы это все соединить? Ей нравится изучать языки, она свободно разговаривает и по-немецки, и по-английски. Может, ей пойти на западный? Ее увлекает литература, но хотелось бы делать что-нибудь очень-очень полезное.
— А литература, языки разве не полезны? — вспыхнула Таня. — Вот мой папа, — ты знаешь, он какой-то прирожденный лингвист. Я думаю, и Лева тоже пойдет на литературный. Хотя нет, он говорил, что пойдет в строительный. Ой, сколько вокруг интересного!
Они могли без конца бродить, решая тысячи проблем: что за жизнь будет тогда, когда не будет ничего мелочного, темного, что тянет назад, а все свои силы люди приложат для расцвета культуры. С таких высоких проблем они перескакивали на свои, школьные, и было все важно, интересно, и решать надо было все немедленно.
После экзаменов Таня, как обычно, поехала с пионерлагерем в Одессу, а Лина с мамой собрались провести лето в Крыму. Но какое счастье! По дороге, в Одессе, мама разрешила Лине поехать к Тане на Большой Фонтан.
Этих дней она никогда не забывала.
Уже не видно было дач. Простиралась степь с выгоревшей на солнце травой и пустынный берег, поросший жестким кустарником и мягкими медвежьими ушками. На берегу кое-где стояли рыбацкие хибарки. Сушились на солнце висевшие на кольях сети.
И вдруг над самым морем появился тенистый парк с акациями, причудливыми кленами и беседками на склонах. В парке стоял уютный, просторный дом с белыми колоннами и плоской крышей-верандой. Тут был дом отдыха для взрослых. Невдалеке, на солнечной площадке, где посередине стояла высокая мачта с красным флагом, а рядом словно задержался на мгновение легкий домик с маленькими верандами, пристройками, лестничками. И там на перильцах, на ступеньках, на легких скамейках сидели мальчики и девочки в синих трусиках, белых майках и красных галстуках.
Таня, загорелая, вишневая от солнца, босая, в трусиках и майке, кинулась Лине на шею. Они визжали от радости, Лина знакомилась с Таниными подругами. Она с завистью смотрела на комнаты девочек, — почти без всякой мебели, с белыми раскладушками, некрашеными скамеечками и столиками.
Как весело было бы остаться здесь, собираться по горну на линейку, спускать флаг так же торжественно и сосредоточенно, как Таня!
А костер! Как прекрасно, что она попала как раз на костер! Пришли моряки. Девочки с гордостью рассказали Лине, что они часто приходят к ним.
На костер пришли и кое-кто из родителей, и Танины папа и мама, такие приветливые, веселые и совсем молодые. Танину маму все звали «тетя Галинка», и было видно, — она для всех тут близкая. Андрей Сергеевич шутил с мальчиками и, смешно сложив руки, говорил пионервожатому Леве — их Леве, приехавшему снова сюда на лето пионервожатым:
— Лева, примите и меня в лагерь, тут у вас веселее!
На костре моряки рассказывали интересные истории и даже одну о том, как ловили шпиона. А потом все пели «В гавани, в далеком плаванье» и другие морские песни.
Таня спросила у Левы, может ли Лина остаться в лагере на ночь, или она должна пойти к маме. Они обо всем спрашивали Леву, хотя были с ним на «ты», ведь он учился вместе с ними в одной школе. Лева разрешил. Лина с Таней стащили матрасик с раскладушки на пол и, смеясь, улеглись.
— И мы, мы тоже так! — обрадовались Оксанка и Эмма. — Девочки, мы с вами!
Соседки тоже стянули матрасы на пол, и все легли вповалку.
— Ну, что за выдумки, — пробормотала пятая девочка из комнаты — Золя. Ее звали очень пышно — Изольда, а фамилия была — Зозуля. — Просто как обезьяны.
— Ты не хочешь — и не надо, — сказала ей Эмма.
— Там одной ей удобнее кушать мамины пирожки, — заметила Оксана.
— Ну и что? Имею полное право. Мне надо поправляться!
— Девочки, ну чего вы, право, — заступилась Таня. — Кто как хочет, так и поступает.