Она оглядела жалобно класс, и ее взгляд остановился на Зине. Но Зина сосредоточенно, серьезно и, вероятно, правильно решала задачку, не отрывая глаз от своей тетради. Тогда Светланка, поняв, что помощи ждать неоткуда, начала решать на промокашке. А другие девочки уже сдавали тетради! И спокойно, с чувством облегчения возвращались на место. Вот прошла Зина и шепотом сообщила решение.
— И у тебя так?
У Светланки было совсем не так! В совершенном отчаянии она начала делать с конца и, уже когда прозвенел звонок, раскрасневшаяся, взволнованная, подала свою тетрадь.
— Я видела, Светланка, как ты мучаешься с задачкой, — сказала ей учительница. — Ты всегда рассчитываешь на помощь Мидян, а сегодня осталась одна и едва выпуталась. Нужно самой больше работать, не всегда ведь рядом будет Тоня!
—Что вы! Всегда! — непосредственно махнула рукой Светланка. — Мы с нею всегда будем вместе, — уверенно закончила она.
—А если я вас рассажу? — спросила учительница, едва сдерживая улыбку.
— Нет, нет, Анна Ивановна, не рассаживайте. Я даю слово, буду работать, только не рассаживайте. Я не могу без Тони.
Светланка испугалась еще сильнее, чем на контрольной, даже слезы появились в круглых светло-голубых глазах.
— Ну хорошо, хорошо, сидите уж вдвоем, только ты дашь мне слово поработать с арифметикой дома. Пусть тебе Тоня поможет, но в школе ты должна все делать самостоятельно.
Ну, закончилось все-таки хорошо!
Светланка вприпрыжку бежала домой и еще с улицы увидела, что Тоня смотрит в окно изолятора — ждет ее. Светланка подпрыгнула еще выше и показала знаками:
— Все нормально! Контрольную написала — хотя было трудно. Хотели пересадить, но оставили.
Через две минуты, тайком пробравшись в изолятор, она уже обо всем рассказывала Тоне.
— А тебя Марина Петровна звала и сюда ко мне присылала, думала, наверное, что ты после трех у меня сидишь, — сообщила Тоня. — У меня уже температура нормальная, и после обеда врач посмотрит и разрешит спуститься в рабочую комнату, уроки учить.
— А когда поучим, будем платья шить! — таинственно подмигнула Светланка. У них завелась кукла. Ее подарили шефы, и девочки обшивали ее на досуге.
— А зачем меня звала Марина Петровна? — вдруг забеспокоилась Светланка. — Ничего такого? — спросила она, припоминая, не было ли чего-нибудь недозволенного в ее поведении или в школе, за что бы могла вызвать заведующая. Единственное — контрольная, но о ней учительница еще не могла рассказать.
— Тогда что же? — тоже старалась вспомнить Тоня. — Вроде бы все в порядке. Беги, а потом расскажешь. Я буду ждать! Ты ведь заглянешь ко мне, никто не увидит, и я уже не заразная, — убежденно добавила Тоня.
Нет, ничего «такого» не было.
Марина Петровна плотно прикрыла дверь и ласково усадила Светланку на широкий диван. Он предназначался для интимных разговоров и назывался «диван Марины Петровны». Но это всегда означало что-то серьезное. Светланка притихла, сложив на коленях ручки и глядя прямо в глаза Марине Петровне.
— Ты помнишь маму, Светланка? — спросила тихо Марина Петровна.
Светланка часто заморгала от неожиданного вопроса.
— Нет... немножко... да... помню. Ее сожгли в Освенциме, тогда и Тонину, и Лебединских...
На самом же деле она ничего не помнила. Воспоминания других детей стали и ее воспоминаниями. Марина Петровна положила руку на плечо девочки и произнесла как можно спокойнее:
— Светланочка, в концлагере была твоя тетя, а не мама. Твоя мама жива, и папа жив, они живут в Ленинграде, и мама прислала письмо и свою фотографию. У тебя большое счастье, Светланочка!
Светланка смотрела, и глаза ее округлялись, и ротик удивленно раскрылся. До нее ничего еще не доходило. У детей находились родители, писали, приезжали и забирали их, но она с Тоней никогда об этом и не мечтала. Они же знали, что матери их замучены. Она взяла фото: на нем была молодая, веселая, красивая женщина, как киноактриса на открытке, и подпись крупными буквами — «Твоя мама Зося».
— Какая красивая! — прошептала Светланка, но она еще не осознавала, что это — ее мама, родная мама! У нее есть мама! Но вдруг очень захотелось, чтобы так было на самом деле — чтобы эта красивая женщина оказалась ее мамой.
— Она приедет за тобой на каникулах, и ты поедешь к ней в Ленинград. Ты должна сегодня написать письмо своей маме.
— Я напишу, чтобы нас вдвоем с Тоней забрала, — обрадовалась Светланка. — Я побегу показать ей карточку, она уже не заразная!