Не очень-то она спешит...
Марина Петровна вспомнила мать братика и сестрички Марковых, которая еще в 1945 году, в лютые морозы, узнав, что ее сын и дочь живы, немедленно приехала, отморозив себе в кузове грузовика руку. Но она ни на что не обращала внимания. «Деточки, деточки мои живы», — радовалась она и сразу забрала их домой.
Впрочем, неизвестно, что там дома у Светланкиной матери. Вот она пишет: «У тебя есть еще маленький братик Светик, ему всего год».
Да, Марина Петровна начинает догадываться. Вероятно, у нее другая семья, второй муж, не Светланкин отец. Но дальше идут слова: «Папа целует тебя крепко и мечтает поскорее увидеть».
А в самом конце Марина Петровна читает: «Поцелуй свою подружку Тонечку, пусть она считает нас своими родственниками, и, если она захочет, мы похлопочем и переведем ее в один из ленинградских детских домов, здесь тоже есть очень хорошие».
Марине Петровне стало больно. Она поняла, что там сложные обстоятельства. Но если бы кто видел этих двух девочек! Она вспомнила, как Тоня привезла шоколадные конфеты из санатория, как они прыгали вдвоем со Светланкой.
Как поступить, чтобы радость одной не обернулась большим горем для другой?
Стук в дверь прервал ее мысли.
— Можно, можно, заходите! — сказала Марина Петровна и, подняв голову от письма, увидела Лену, Катю, Асю, Розу и новую пионервожатую Машеньку.
Марина Петровна улыбнулась. В последнее время, когда она смотрела на своих старших девочек, на сердце становилось спокойно.
«Все, все будет хорошо!», — подумала она и в этот раз, глядя на родные, умные, озабоченные лица.
— Что-то случилось? Такое срочное? Очень важное? — спросила она, улыбаясь. — Садитесь на диван и рассказывайте.
Девочки расположились на любимом всеми детьми диване Марины Петровны и, перебивая друг друга, начали:
— В субботу мы хотим провести пионерский сбор.
— Пора уже переизбрать совет дружины.
— И сделать это нужно торжественно. Мы пришли с вами посоветоваться.
Отчеты и выборы совета пионерской дружины! Это же очень важное событие для всех. Недаром девочки так волнуются. С приходом Машеньки забурлила пионерская жизнь в детдоме.
Ася села за стол, чтобы записать все предложения, девочки горячо взялись обсуждать предстоящий отчет, выдвижение кандидатур.
— Надо хорошо наладить связь с шефами, — сказала Машенька. — Вот у вас и танковое училище числится, а пионеры никогда их не приглашают. А какие интересные встречи можно организовать, надо это поручить мальчикам. Мальчиков вообще следует активнее вовлекать в работу, а то у нас везде девочки впереди. Плохого в этом нет, только надо, чтобы и все мальчики принимали участие — не один Леня Лебединский.
— И кого-нибудь из младших в совет ввести, то есть из средних, — сказала Леночка, — а то получается, мы всем распоряжаемся, а им только приказываем.
Марина Петровна прислушивалась к их горячему разговору, вставляла свои замечания.
— А теперь, девочки, и вы мне помогите, — попросила она, когда план в основном был намечен. — Все вы знаете про Светланку.
— Ну, конечно, — сказала Леночка, — ее мама нашлась, и она с Тоней Мидян поедет в Ленинград.
— В том-то и дело, что нет.
— Как? — в один голос воскликнули дети. — Что случилось?
— Поедет только Светлана, — пояснила Марина Петровна. — Мать, вероятно, живет в стесненных обстоятельствах и не может взять обеих девочек. Она предлагает устроить Тоню в ленинградский детдом.
— С какой стати? — возмутилась Ася. — Ни за что мы не отдадим Тоню в другой дом. Если бы в их семью, тогда другое дело.
— Не надо Тоне ничего говорить, — сказала Катя, нахмурив брови, — ей будет очень грустно.
— Девочки, — неожиданно включилась в разговор пионервожатая Машенька. Машенька пришла в дом совсем недавно, ее направил райком комсомола. Она мало еще знала детей и почти ничего — об их прошлой жизни, но ей искренне хотелось подружиться с ними и увлечь всех пионерской работой, стать для всех самым близким другом. Она и сама росла сиротой и воспитывалась в детском доме; она понимала детей и старалась, чтобы им было хорошо-хорошо. — Девочки, — сказала Машенька, — я только немного знаю Тоню. А что, если сделать так, чтобы ей самой не захотелось ехать из нашего дома, даже со Светланкой? Ну, вот мы, пионеры, смогли бы это сделать?
Катя радостно взглянула на Машеньку, на Марину Петровну.
— И вправду, Марина Петровна, девочки, только так, давайте так и сделаем. Тонька славная, мне ее очень жаль, я представляю, как она будет плакать. Но давайте так сделаем. Ну, примем ее торжественно в пионеры, поручим ей что-то, давайте чаще бывать с нею, чтобы она не только со Светланкой дружила.