Я зациклен на ней.
Зациклен, черт побери!
С трудом заставляя себя дышать, я громко втягиваю воздух через нос так долго, пока не заканчивается объем легких. Осознавая, что моя злость неправомерна, я приказываю себе успокоиться. Эта же злость и привела меня к тому, что я имею – ничего.
Из-за этой злости я не смог больше быть другом для тех, с кем еще пешком ходил под стол. Из-за этой злости я помешан на том, что моя жизнь хуже и тяжелее, чем у других. И так же, как я пытаюсь бороться с гнетом прошлого, я пытаюсь побороть злость, но пока что это лишь сильнее ее разжигает.
Досчитав до трех, я наконец-то выпускаю воздух из легких, слегка приоткрыв и вытянув губы. Выдох выходит тише, чем вдох, но все равно разрезает молчание ночи.
Так же, как ночные кошмары, этот ритуал сопровождает меня каждую ночь. Возможно, имеется другой путь для отхождения от кошмара, более простой, но пока мне никак не везло его найти.
За последние пару недель я проштудировал небывалое количество литературы по психоанализу и даже зарегистрировался на нескольких форумах и в онлайн консультациях психотерапевта. Моя надежда, что есть какое-то лечение этих кошмаров жива до сих пор. Точнее, она живет во мне днем, а не когда я просыпаюсь с дрожью в теле среди ночи. Однако, в эти моменты все равно вспоминаю советы, что вычитал или выслушал ранее. Один из них: проанализируйте свой кошмар, осознайте – это путь к освобождению.
Я понимал, что этот совет не для меня – он для тех, кому снятся размытые, нелогичные кошмары, а не те, в которых вы проживаете самый худший день своей жизни снова и снова. Анализатор – это путь к освобождению, а если начну анализировать я, то это будет лишь воспоминание, повторение всего ужаса.
Второй совет был в том, чтобы переключиться на что-то хорошее и затмить этим свой мозг. Под хорошим подразумевалось все что угодно, лишь бы отвлекало. Тут можно было встать с кровати и пойти съесть любимое пирожное или подумать даже о логарифмическом уравнение, пытаясь его решить.
И этот совет тоже был не для меня. Сама банальность заключалась в том, что все хорошие события моей жизни были связаны с моей семье и, естественно, снова вызывали воспоминания о кошмаре. Что-то простое и отдаленное, такое, как числа или барашки – не лезли в голову: это было слишком легким, чтобы пробиться через стену ужаса. А за вкусным десертом я просто на просто не мог встать. Я даже не мог расслабить все свое тело, которое в напряжение лежало в кровати.
Все, что я делал после того, как просыпался, это старался отогнать мысли об этом дне. Но чем больше старался, тем больнее мне становилось. Иногда казалось, что мне следует принять этот кошмар, тем самым снова вспомнить родителей и сестру, уважить их память. Я представлял, что они Оттуда помогут мне успокоиться и все пережить.
И все же, я старался отогнать мысли о них. Старался с такой силой, что даже сквозь сжатую простынку, я чувствовал, как мои ногти впиваются в ладони. Мне было стыдно, что эти старания никогда ни к чему не приводят – всегда побеждали Они, я всегда все вспоминал.
В тот момент, когда признавался сам себе, что буду вспоминать, меня словно отпускало. Разжимались пальцы, расслаблялась челюсть и в глубь проникал воздух, который до этого не мог вдохнуть. И, еще до самих воспоминаний, я начинал плакать.
Садясь на кровать и стягивая со спинки кровати чистую футболку, я продолжал крепко цепляться за нее пальцами, как до этого делал с простыней, потом подносил руки, с зажатой в кулаках футболке, к лицу, пряча его и разрешал себе открыть дверь в тот мир, который был прошлым, а я мечтал переименовать его в «несуществующий».
Никогда не засекал по времени, сколько проходит с момента моего пробуждения от кошмара до момента, когда я отбрасываю на кровать скомканную футболку и начинаю действовать рационально.