Как только колесо рулетки вновь закрутилось, я положил первую партию фишек на стол.
Было забавно наблюдать, как крупье изо всех сил пытается манипулировать ходом игры. Первые две ставки я сделал так, чтобы мои фишки ушли в казино — ведь я намеренно проиграл. Нужно было создать ощущение, что я просто ещё один любитель риска, слегка перегибающий с суммами.
Но на третий раз всё изменилось.
Благодаря исследованиям Теи, я знал одно: ни один из современных артефактов не способен зарегистрировать влияние моих способностей. Воздействия первородного не относились к магии в привычном понимании — они просто выходили за рамки любых известных классификаций. Мой телекинез, как и внушение, просто не регистрировались артефактами, и поэтому нельзя было обвинить меня хоть в чем-то.
Я мог манипулировать шариком с помощью телекинеза. Удерживать его в нужной траектории, слегка притормаживать, корректировать на последних секундах — и никто не знал, что это делал я.
Я начал выигрывать. Сначала осторожно. Потом — увереннее. Разумеется, время от времени я проигрывал, чтобы не вызывать слишком уж резкой реакции, но общий баланс стремительно смещался в мою сторону. Мои фишки множились, в то время как у окружающих игроков количество их стекало, как песок сквозь пальцы.
Я чувствовал взгляды. Кто-то смотрел с восхищением, кто-то с завистью. Один, особенно грузный мужчина в синем жилете, уже третий раз подряд проигрывал, ставя на красное. Его пальцы дрожали, когда он тянулся к последней ставке. Рядом сидела молодая пара — мужчина и женщина, с налитыми бокалами вина и нарочито расслабленными позами. Они давно уже не играли, просто смотрели. На меня.
Крупье… он бледнел. Его движения становились чуть менее плавными, он начал часто моргать, а сердце билось учащённо — я его слышал. Он понимал: игра уходит из-под контроля, и ничего не может с этим поделать. Я заметил, как он пытался незаметно сигнализировать девушке, что стояла рядом со мной. Та моментально оживилась, получив «команду».
Она наклонялась ко мне ближе, предлагала выпивку, задавала вопросы — всё, чтобы отвлечь. Голос у неё был мягким, взгляд тянущий, губы — влажно приоткрытые, дышала чуть чаще, чем нужно. Но я продолжал говорить с ней, улыбаться, флиртовать… и при этом даже не смотрел на шарик. Мне это было не нужно. Телекинез удерживал его в нужной позиции. И когда я решал, что пора — он останавливался ровно на том числе, где лежали мои фишки.
Я поднял хороший куш. Достаточно, чтобы вызывать зависть и подозрения. Этого было достаточно и для самого заведения.
Когда я встал из-за стола, сотрудник, управлявший игрой, едва не рухнул на месте. Его увели почти сразу же — в сторону, в служебные помещения. Похоже, его ждал не самый приятный разговор. Может быть, даже с применением физического давления, чтобы наверняка выяснить, а не было ли в игре подлога с его стороны. Но мне уже было всё равно.
Следующей целью я выбрал карты.
Возле карточного стола царила другая атмосфера — не напряжение удачи, а атмосфера блефа. Здесь не ставили на числа — здесь ставили на лица. На способность убедить, что твои карты — лучшие. Или убедить, что ты играешь всерьёз, даже когда у тебя на руках пустота.
Я чувствовал взгляды со стороны. Некоторые — явно раздражённые. После выигрыша в рулетку мне почти никто не аплодировал, но запомнили все. Теперь я был фигурой, и за моими шагами следили.
Я целенаправленно шёл к столу. Девушка снова попыталась меня остановить — предложила другую игру, потянуться к бару, пройти в закрытые кабинеты, где ставки другие. Но я лишь покачал головой. Мне нужно было именно сюда.
За столом уже сидели трое.
Первый и ближайший ко мне — мужчина лет пятидесяти, плотный, с аккуратно выбритым подбородком и шрамом у виска. В дорогом, но слегка поношенном пиджаке. Его взгляд был прищурен, губы сжаты. Он явно был здесь не первый час — и, судя по виду, уже несколько раз проиграл больше, чем планировал. Мужчина нервничал, но довольно умело не показывал этого, и все же едва заметный тремор правой руки и слегка участившееся сердцебиение его выдавали.
Вторым же был молодой парень, держащийся слишком расслабленно. Он жевал жвачку, дёргал плечом и почти развалился на стуле. Но глаза у него были внимательные. Не отрывались от ставок других игроков. Он был хищником, просто слишком юным, чтобы это скрывать. И, скорее всего, блефовал чаще, чем играл по правилам.
Третьим игроком была — женщина. Чёрные волосы, тёмный костюм с глубоким вырезом и длинные перчатки. Она молчала, смотрела поверх карт, словно сквозь всех. От неё веяло холодом и расчетом. Возможно, профессионал. По крайней мере, вела она себя намного увереннее, чем эти двое.