Но тогда откуда царапина? Почему кровь под моими ногтями так сильно похожа по запаху на кровь Богдана? Мысль, которая по кругу крутится в моем сознании с тех пор, как этот факт стал мне известен прошлой ночью.
Чувствую себя слабой.
От бессилия по векам начинают катиться слезы. Воздуха перестает хватать. Я понимаю, что еще немного, и просто скачусь в истерику. Прикусываю собственный мизинец в надежде, что боль отрезвит, но, кажется, делаю только хуже. Не проходит и пяти минут, как я начинаю беззвучно задыхаться. Окончательно становится страшно. Единственное желание – чтобы все закончилось. Любым способом. Можно ли умереть, упав с пятого этажа? Глаза закрываются. Палец немеет.
Кажется, меня кто-то тормошит, вытаскивает мизинец изо рта, старается вытереть беспрестанно текущие слезы. Мама? Хотелось бы. Но я никогда не была с ней близка. На моей свадьбе ее даже не было. Она продала дочь как ненужную вещь, предпочтя после получения денег перестать даже на меня смотреть. Отец? Отказался от меня. Остается только Таша, но я знаю, что она никогда не сможет прийти в этот дом. Не после того, что сделала с ней семья Богдана. Понимаю это, и новый виток истерики накрывает с головой…
…чтобы буквально моментально оборваться вместе с хлесткой пощечиной, которую я получаю.
Глаза распахиваются сами собой. Слезы, не успевшие пролиться, немного закрывают обзор, но спустя время я понимаю, что на коленях передо мной опустился муж. Именно его рука и отвесила мне смачного леща.
– ПМС? – спрашивает он сразу же, как только замечает что-то в моих глазах. Вопрос настолько прямолинейный, что я на первые пару минут даже выпадаю из реальности, не понимая, что ответить. В конце концов, все же отрицательно качаю головой и, неожиданно даже для себя, хрипло шепчу:
– Ты сломал всю мою жизнь, Лисавский.
Мне хочется сказать много чего. Что это именно из-за него в детстве у меня практически не было друзей. Что из-за него Таша была признана бракованной, а наша семья стала остро нуждаться в деньгах. В конце концов, что именно из-за него меня просто продали люди, которые должны были быть самыми родными и близкими, а на деле похоронившие меня заживо.
Пытаюсь подняться, но ноги не держат. И тот, кого я виню во всех смертных грехах, поднимает меня на руки, словно я маленькая девочка, и несет куда-то в комнаты. Спустя некоторое время понимаю, что в свою спальню.
Он мягко опускает меня на кровать и ложится рядом. Укрывает одеялом, хотя на улице уже жарко. Прижимает к себе. По телу из-за перепада температуры пробегает судорога.
– Я не виновен в том, что случилось с Наташей, – шепчет он. Я закатываю глаза. Конечно, признался бы ты. У каждого свои скелеты в шкафу. У кого-то скелетов целое кладбище. – Скоро полнолуние. Тебя всегда так штормит?
Киваю головой, будто он способен увидеть.
– В детстве меня спасала Таша и плюшевый мишка, которого она мне связала, – признаюсь я. Никогда бы не подумала, что буду об этом рассказывать именно ему. – Я спала с ним вплоть до своего замужества.
– Странно, что родители не положили его тебе в сумку, когда ты переехала ко мне. – Ну да, в наблюдательности тебе не откажешь. Еще бы они знали об этом. Их всегда в первую очередь интересовала Наташа, а я так, в довесок.
Оставляю это без ответа. Как и то, что в ситуации с моей сестрой виноват все же он.
***
Мне шестнадцать лет. В том году я сдавада выпускные экзамены, и с человеческой школой покончено навсегда. Ташка, которая старше меня всего на год, тепло подшучивала, что экзамены я благополучно провалю. В мае мы просыпались рано утром. Я – потому что собиралась в школу, Таша – потому что просыпалась из-за недомогания. Мою сестру тошнило.
Тогда мы списали это на отравление. Поступившая на первый курс, она часто готовилась с однокурсниками к семинарам, надолго задерживалась в корпусе и ела что попало и где попало. Иногда её домой уже затемно привозил мой враг номер один – Богдан Лисавский. Ему восемнадцать, он только получил водительские права, чем невероятно гордился. Его родители даже купили ему хорошую иномарку красного цвета, которой я завидовала. На все мои расспросы сестра отвечала, что им просто было по пути. Я подозревала, что они встречаются. Наши же родители пожимали плечами и говорили, что на внука старейшины можно положиться. Еще бы, в своем возрасте он уже собирался бросить вызов на звание альфы.