Глаза гнома снова открылись, и его кустистые брови взлетели ко лбу.
— Изгнание! — прошептал Танис.
Флинт наклонился через окно, поднеся рот практически к уху Таниса.
— Тогда, что тебе терять? — приглушенно произнес гном. — В любом случае, ты вернешься.
Минутой спустя, Танис ступил с лестницы на поверхность внутреннего двора, и наблюдал, как Флинт дернул за веревку сбоку, освободившую лестницу от железных когтей, все еще сжимавших подоконник.
— Моя собственная конструкция, — тихо прокомментировал гном, затаскивая Полуэльфа за грушу. Флинт покопался в кожаном мешке и вытащил маску, изображавшую голову овражного гнома. Он жестом велел Полуэльфу надеть ее на голову.
Карие глаза Таниса расширились.
— Ты хочешь, чтобы я нарядился овражным гномом?
— Это костюм, — прошептал гном. — Он позволит тебе добраться от дворца до западного моста.
— Почти двухметровый овражный гном? — прошипел Танис.
Флинт призвал своего друга к тишине.
— Это была единственная, оставшаяся у торговца. Тебе следует поблагодарить судьбу, что я выбросил муляж крысиного трупа, прилагавшийся к ней.
— Но…
Флинт ринулся вперед.
— Лорана сказала мне, что эльфы будут наряжены в костюмы до полуночи, когда празднование закончится, и они погрузятся в грусть до окончания Кентоммена. Это дает нам час, чтобы сбежать из Квалиноста.
Танис все еще держал маску овражного гнома, глядя на желто-коричневую кожу, неряшливую бороду и тупое выражение. Его собственное лицо исказилось от гнева.
— Если ты полагаешь, что я сбегу, ты не слишком хорошо меня знаешь, — сказал он, не делая попытки говорить тише. Он повернулся, словно намереваясь отшвырнуть маску.
Флинт поймал его за руку.
— Доверься мне! — огрызнулся он — в тысячный раз, подумал гном. Гнев в глазах Полуэльфа сменился нерешительностью. — Доверься мне, — снова прошептал Флинт.
Наконец, Танис надел маску.
— Я чувствую себя нелепо, — приглушенно раздалось из деревянного цилиндра.
— Ты выглядишь симпатично, — сказал Флинт. — Пойдем.
Они прошли через двор и сады, затем вокруг фронтона дворца и вышли на улицу, где смешались с толпой празднующих эльфов.
— Они вообще не спят? — раздраженно спросил Флинт, когда на него наткнулся третий эльф подряд.
— Очень мало, пока не окончится Кентоммен. — Голос Таниса из маски звучал глухо.
Флинт держался края улицы, пробираясь вдоль зданий, чтобы избежать давки среди гуляющих.
Полчаса спустя, они прошли под изящной аркой, простиравшейся над западной границей города, и повернули на юг по направлению к мосту через Реку Надежды. Мощеный проспект сузился, и с обеих сторон подступили деревья. Гулявших становилось все меньше, пока Флинт с Танисом не оказались практически одни, двигаясь сквозь ночь. Танис начал снимать маску.
— Лучше подожди, парень, пока не пересечем мост, — сказал Флинт, и мысль о том, чтобы пересечь в темноте мост, с бушующей в сотнях метров под ним Рекой Надежды, вызвала у него тошноту. Он боролся с эти чувством, пока быстро посвящал Таниса в свои открытия — вернее, в догадки — за последние два дня.
— Итак, ты думаешь, кто-то может напасть на Гилтанаса во время его дежурства в Кентомменаи-кате? — спросил Полуэльф.
— Вполне возможно, — ответил Флинт. — А сейчас, предположения — это все, чему мы можем следовать.
За два дня празднования Кентоммена, стражники у моста явно устали от гуляк в костюмах и масках. Они едва взглянули на гнома и овражного гнома-переростка, направившихся к сооружению. Флинт схватил Таниса за руку — конечно же, чтобы придать Полуэльфу уверенности.
Затем они внезапно услышали позади стук копыт, и в ночи прозвучал знакомый ослиный рев. Флинт обернулся.
— Быстроногая!
Позади в полумраке, скрывавшем вход на мост, один из стражников держал животное под уздцы.
— Флинт, — позвал охранник, его голос эхом отдался в ущелье, — тебя ищет твоя подруга.
Флинт не был уверен, как поступить. Если он поведет животное домой, то оставит Таниса в одиночку встретиться лицом к убийце. Если возьмет ее с собой, она выдаст их своим дьявольским ревом. Наконец, он сделал жест, и стражник отпустил мула, который рванул к гному.
Уклоняясь от тыкающейся носом морды, Флинт вытащил лестницу, которую все еще нес с собой, и отвязал веревку, освободившую лестницу от креплений там, во дворце. Он закрепил веревку на ошейнике Быстроногой, а другой конец привязал к осине у западного края моста. Танис спрятал маску в подлеске. Когда они с Танисом пробирались по дорожке, рев Быстроногой многократно отражался от скал.