Сверкающий черный «Форд» кабриолет вылетел из проулка, направляясь прямо на нее. Но Авария вскинула руку – послышался скрежет тормозов и визг шин. Двигатель кашлянул и замолк. Хромированный радиатор машины замер почти у самых коленей Чизары. Тибо почувствовал запах жженой резины и выхлопных газов.
Нет, эти двое точно были не местные – на Верхах такие машины не водились. Автомобиль был огромный, словно выехал прямиком из 1960-х годов. Блестящий хром отделки ярко выделялся на черном фоне, а безупречно восстановленный салон был отделан красной кожей.
Парень чертыхался, пытаясь снова завести мотор. У девушки на лице было написано только раздражение.
– Может, хватит? – обратилась она к Чизаре. – Ты что, не знаешь, что это портит двигатель?
Чизара ничего не ответила, вид у нее был такой же обалдевший, как у Тибо.
Эта пара совершенно не удивилась ее способностям.
Потом заговорил парень:
– Слушай, отпусти машину. А то моя девушка устроит тебе головную боль.
Ага, значит, способности были у девушки. Интересно, а парень кто? Просто богатый дружок?
Наконец опомнившись, Чизара положила руку на сверкающий капот:
– Моя головная боль твою машину не исправит. Будете сидеть в мертвом драндулете, пока не ответите на несколько вопросов. Какого черта вы двое устроили свое представление в нашем клубе?
Девушка небрежно махнула рукой, блеснув серебряными кольцами:
– Подумаешь, у тебя что, были какие-то планы насчет тамошних танцующих марионеток?
– Марионеток? Серьезно? Вы могли кого-нибудь убить!
– Ой, не устраивай трагедии. – Девица закатила сильно накрашенные глаза. – Вы что, просто собирались разрешить им плясать до утра?
– Да! – закричала Чизара.
Тибо тем временем обогнул машину и подошел к двери с пассажирской стороны.
Парню явно было скучно:
– Слушай, мы в расчете. Мы попортили вам вечеринку, вы попортили нам весь кайф. Как ты думаешь, что ощущаешь, когда тебя обрывают прямо посередине?
– Вы что, не могли подождать еще минуту? – добавила девушка. – Мы бы вернули вам ваших марионеток.
Чизара разъяренно уставилась на нее:
– Что вы вообще делали в клубе?
– А ты как думаешь? – спросила девушка. – Вы что, даже про пчелок и птичек не слышали в своем говенном городишке?
– Так это был секс? – Чизара изумленно смотрела на пару.
– Не, это была прелюдия, – заявил парень. – Про секс вы услышите завтра вечером в новостях.
– Да уж, куче ваших марионеток придется поплакать. – Девушка картинно всхлипнула и вытерла несуществующие слезы рукой. – Ладно, хватит, ты заведешь мотор, наконец, или мне свернуть тебе мозги набекрень?
Чизара расправила плечи:
– Но у вас больше нет толпы, с которой можно работать.
Девица ухмыльнулась и постучала себя пальцем по виску:
– Так же, как и ты, я все это держу в голове. И если ты вынудишь меня продемонстрировать мои возможности, я сделаю так, что ты никогда больше в себя не придешь.
Это прозвучало угрожающе, но Чизара явно не собиралась двигаться с места. Тибо подобрался поближе к машине, готовый схватить девушку сзади, если она попытается что-то сделать.
Парень обернулся и глянул на него в упор:
– Тебя это тоже касается.
Тибо застыл на месте.
Чизара отошла в сторону и махнула рукой. Под капотом что-то щелкнуло, и двигатель с рычанием завелся.
– Спасибо, интересно было встретиться! – прокричала девушка.
Парень лихо вывернул руль и вывел «Форд» из проулка. Мотор еще раз фыркнул, и машина умчалась в направлении Хилл-стрит. На перекрестке корму кабриолета занесло, он взбрыкнул, словно норовистая лошадь, и скрылся за углом, смешавшись с потоком машин.
– Номера орегонские, – сказал Тибо.
Чизара схватила его за руку и потянула за собой:
– Надо бы проследить за ними. У тебя есть деньги на такси? – Внезапно она резко остановилась. – Черт, я забыла, тебе же деньги не нужны. А моя сумка осталась в «Чашке».
– Подожди, у меня есть немного денег. – Тибо вытащил купюры из кармана, махнув рукой в сторону, где исчез кабриолет: – Тот парень в баре просто швырялся деньгами.
Чизара глянула на купюры, потом на него:
– Угу, понятно, только это не деньги.
Тибо опустил глаза: в руках он держал веер белых кусочков бумаги. По форме и размеру они напоминали купюры, но это была просто белая бумага.
Он повертел бумажки в руках – то же самое:
– Но я точно помню, я клянусь, это были двадцатки. Тот парень швырнул целую пачку на стойку бара. Он сорил деньгами, как будто они были… игрушечные.