Я должен был пойти с ним в юридическую школу. Мы вместе собирались на практику в фирму Роберта.
Семья прокуроров.
Какой чертовски смешной план оказался.
Я замечаю, что над камином висит картина, которую, как предполагаю, нарисовала Дафна. Она всегда умела смотреть на мир через призму. Это похоже на пейзаж многовекового маяка Карвер на острове Миллера во время заката, выполненная в стиле импрессионизма; мы с Деми обычно рыбачили там. Вернее, я рыбачил, а она читала книгу на одеяле рядом со мной.
Я хватаю коробку яиц из холодильника Деми, проверяю дату и ищу сковородку в духовке.
— Ты слишком уверенно себя чувствуешь на моей кухне, — Деми наблюдает за каждым моим движением.
— Ох, да? Другие люди хранят яйца в кладовой? А сковородки в морозильной камере? — я включаю газовую конфорку и вытаскиваю лопатку из керамического контейнера рядом с плитой.
— Я не люблю яйца, — говорит она, морща нос. Она так чертовски мила, несмотря на то, что пытается казаться рассерженной. Ей не нравится, что я чувствую себя здесь как дома. Это написано на ее лице. Но Деми слишком вежлива, чтобы остановить меня. Не может быть, чтобы хорошо воспитанная девчонка из семьи Роузвуд совершила подобное, независимо от того, как обозлена на меня.
— Помнишь?
Я цепляюсь за края столешницы из белого мрамора и опускаю плечи.
— Точно. Верно. Тебе не нравится запах.
— Консистенция.
— Да, — говорю я, выключая конфорку. — Ты все еще ешь тосты?
Она кивает.
— Арахисовое масло и коричневый сахар?
Она снова кивает.
— Не то чтобы всегда. Но ты запомнил.
— Ты должна сказать мне, где лежит хлеб.
Деми соскальзывает с табуретки и идет в кладовую, откуда выходит с буханкой зернового хлеба и футуристическим тостером. Она помещает хлеб в середину тостера и выдыхает.
— Так странно. Ты на моей кухне. Готовишь мне завтрак, — голос Деми затихает в тишине. Она прикусывает губу и смотрит в окно над барной стойкой.
— Странно то, что ты на самом деле добра ко мне. Прошлой ночью ты смотрела так, будто хотела откусить мне голову.
Ее взгляд возвращается обратно ко мне.
— Я все еще хочу откусить тебе голову.
— Можем ли мы сделать это после того как поедим? Я проголодался.
Деми изучает меня, возвращаясь на свое место. Думаю, она могла бы улыбнуться, но это, наверное, никогда не произойдет. Мы едим тосты в течение нескольких минут, как будто вчерашней ночи вовсе не было.
Через некоторое время аромат кофе наполняет кухню. Слышатся только звуки пуф-пуф и кап-кап.
— Это таймер, — говорит Деми.
Я смотрю на встроенные в кофеварку пятьдесят тысяч кнопок.
— Конечно, — я снимаю две кружки с крючка у раковины и наливаю кофе, смотря в окно на ухоженный двор. В центре живописного местечка находится бассейн, накрытый брезентом. — Так вот она какая, другая сторона жизни.
Деми закатывает глаза.
— Это не мое. Это все его.
— Ты живешь здесь. Это и твое тоже, — я делаю глоток кофе.
— Больше нет, — она качает головой, смотря в свою чашку и сжимая ее руками. — Он отменил свадьбу. В ночь аварии. Сказал, что не хочет жениться на мне, и ушел. Брукс собрал свои вещи до того, как я пришла с работы, — Деми рвано вздыхает, прежде чем поднести кружку к поджатым губам. — Видимо, я притягиваю мужчин, которые в итоге меня бросают.
Взгляд ее голубых глаз встречается с моим. Так много всего я мог бы сказать прямо сейчас, но время все еще не подходящее.
— Ты собираешься когда-нибудь рассказать мне, почему ушел? — ее тон ровный, но взгляд пронзительный. Это суровое напоминание о том, что мы не в лучших отношениях, чем были вчера вечером, когда Деми захлопнула дверь у меня перед носом. Просто потому, что я позаботился о ней прошлой ночью и сделал завтрак утром, не означает, что она снова ко мне благосклонна.
Я ищу правильные слова, но это не так просто.
Я прочищаю горло, чтобы выиграть время, и каким-то божественным вмешательством я спасен стуком в дверь.
Деми хмурится, слезая с барного стула, и идет к входной двери.
Через несколько секунд из зала доносятся женские голоса. Темные волосы, спадающие свободными волнами, переходят в оливкового цвета куртку — это первое, что я вижу. Затем, несомненно, следуют миндальные глаза Далилы Роузвуд.
— Что. Это. За. Хрень. — Далила замирает на середине шага, когда замечает меня.
— Доброе утро, Далила, — я поднимаю кружку, нагло предлагая тост за это необычное воссоединение.