– Да я говорил.
Потом мы садимся в белый «Мерседес» к одному из сотрудников Фонда и едем. И я знаю, что вот сейчас начнется ЭТО.
ЭТО начинается еще метров за триста до избирательного участка, расположенного в типовом школьном здании в глубине дворов.
– Здравствуйте! – говорит женщина лет пятидесяти. – Я голосовала за вас!
– Как и все приличные люди, – отвечает Ройзман своей формулой.
– Вы меня не помните? Я к вам сына привозила на реабилитацию пять лет назад.
– Как он? – говорит Ройзман.
– Хорошо. Не колется. На работу устроился. Сварщиком. Можно с вами сфотографироваться?
Ройзман улыбается, обнимает женщину, и кто-то из прохожих фотографирует их на мобильный телефон.
– Здравствуйте! – говорит мужчина лет сорока, вытаскивая из кармана листовку. – Это ведь неправда, что вас сняли? Мы всей семьей идем голосовать за вас.
– Как и все приличные люди.
– Можно с вами сфотографироваться?
Улыбки, объятия…
– Здравствуйте! – молодой человек лет двадцати пяти очень спортивного вида. – Я у вас на Изоплите лежал…
Улыбки, объятия…
– Здравствуйте!
Мужчина, женщина, старик, ребенок, военный, полицейский…
Знакомые мои журналисты из пресс-службы екатеринбургской полиции говорят, что Ройзман гениальный пиарщик и весь город убедил в том, что всем помог. Журналист Бершидский пишет, что вот точно так же в Колумбии все простые люди любят Пабло Эскобара, а в Палестине вот точно так же любят движение ХАМАС.
– Здравствуйте! – две девушки с двумя безродными собаками, одна из собак хромая. – Можно с вами сфотографироваться?
Объятия, улыбки…
– Помните, мы приют… Вы нам помогли приют для бездомных животных строить. Смотрите, как она умеет.
По команде одной из девушек хромая собака танцует на задних лапах, прыгает в кольцо из рук, кувыркается по земле. А вторая девушка закуривает. И Ройзман говорит:
– Не курите только, девчонки. Такие хорошие девчонки, а курят.
Та, что курила, выбрасывает сигарету и говорит:
– Можно с вами сфотографироваться?
– С красивыми девчонками что же не сфотографироваться?
– Можно мы к вам еще придем? Нам нужно…
– Приходите. Если вам собак разместить негде, можно у нас. Есть место и есть, кому ухаживать. Не курите только.
ЭТО – на каждом участке.
Улыбаются и здороваются милиционеры, охраняющие выборы, председатель и члены избирательной комиссии, наблюдатели – даже те, что наблюдают тут от других кандидатов. И Ройзман говорит им: «Спасибо, потерпите еще несколько часов, удачи вам, счастья». Он говорит так даже наблюдателям от других кандидатов.
И на улице, когда Ройзман с избирательных участков выходит, к нему бегут социологи из ВЦИОМа, и социологи от «Единой России», и им самим нанятые социологи. И говорят:
– Вы выигрываете.
Почти до самого утра ВЦИОМ будет публиковать данные экзит-полов, согласно которым Ройзман проигрывает. А здесь, на земле, эти женщины с анкетами все как одна говорят:
– Вы выигрываете. Можно с вами сфотографироваться?
Примерно пять часов вечера. На обратном пути в машине Ройзман говорит:
– Вот, чуйка у меня появилась. Что мы выигрываем.
– Подожди еще, – говорю.
– Нет, выигрываем, и придется мне работать мэром.
– Подожди еще, – говорю. – К вечеру накидают против тебя. А ночью пририсуют.
– Не успокаивай меня. Смотри, ты видел в школе этот двор? – он говорит про внутренний двор, не использующийся и заваленный строительным мусором. – Туда же аккурат помещается баскетбольная площадка.
– Ты собираешься строить баскетбольные площадки?
– Ну, или волейбольные. Нет, ты видел там во дворе ребятишки в волейбол играют через веревочку? Дом огромный многоквартирный. Неужели мужики не могут выйти и повесить детям сетку?
– Ты им это говорил много раз, когда устраивал во дворах встречи с избирателями. Ты же говорил им, чтобы они сами налаживали свою жизнь. А они тебе что отвечали? Они просили у тебя пенсий, пособий, бесплатный транспорт, и чтобы ты посадил у них во дворе цветы.
– Нет, Валера, есть много людей, которые просто выходят по вечерам во двор и тренируют мальчишек. Девочка ко мне подходила, они сами строят скалодром. Я им помогу. Надо еще по больницам поехать и с врачами поговорить…
– Жень…
– … чтобы врачам как-то помочь. А еще я думаю, с надписями на стенах можно же что-то сделать…
– Жень, тебя еще не выбрали.
– Не успокаивай меня. Выбрали. Я чувствую.
В этот момент несколько радиостанций одновременно начинают передавать, что кандидат Евгений Ройзман арестован. Задержан по подозрению в организации каруселей. На коленях у Ройзмана взрываются сразу все три телефона, и Ройзман говорит в телефоны: