— Что ты делаешь? — спросил он.
— Собираюсь показать тебе кое-что для сравнения. Сможешь оценить нас, — я против Черри, — как фигуристок на Олимпийских играх.
— Олимпиада по минету? — весело спросил Ли.
— Типа того, — ответила я, теперь совершенно разозлившись, потому что он считал меня забавной. Я вырвалась из его хватки и снова начала спускаться.
Он подтянул меня обратно.
— Твой рот не приблизится ко мне, когда ты злишься, — сказал он.
Я пыталась продолжить, а он продолжал тащить меня вверх. Это превратилось в нечто вроде борцовского поединка, который Ли мог бы выиграть, приложив минимум усилий. Я могла сказать, что он был нежен и старался не причинить мне боль, что ставило его в невыгодное положение.
Мы боролись, путаясь в простынях, перекатывались, боролись еще и, в итоге, свалились на пол, и я полетела первой. К счастью, рука Ли, обнимавшая меня за талию, напряглась, и он выбросил другую руку, чтобы предотвратить наше падение, делая что-то вроде отжимания на одной руке. Тем не менее, я ударилась задницей об пол, а бедра Ли врезались в мои бедра.
Это чуть не выбило из меня дух, но я не сдалась, опрокинула его, а затем он опрокинул меня.
Затем, каким-то образом, во время перекатов, к переплетению рук и ног добавились наши губы и языки, и борьба стала уже более интересной.
Мы оба тяжело дышали, я сильно возбудилась, как вдруг фланелевая рубашка была стянута через мою голову, мои трусики исчезли, и Ли скользнул в меня.
Я мгновенно прекратила борьбу, обвила ногами его бедра и обхватила руками его спину.
Он двигался во мне, и я двигалась вместе с ним, наши губы соприкасались, но мы не целовались, лишь учащенно дышали. Я подняла голову, чтобы поцеловать его, но он отстранился и продолжал двигаться во мне. Затем его губы вернулись к моим, и я снова попыталась поцеловать его, но он снова отстранился.
— Ли… — прошептала я, собираясь сказать, что хочу его поцеловать, и он должен перестать валять дурака.
Он вошел глубоко и сказал мне в рот:
— Вот так.
А потом сам поцеловал меня.
После я все еще обхватывала его бедра ногами, одна моя рука запуталась в его волосах, другая лежала на его спине. Ли уткнулся лицом мне в шею, все еще оставаясь во мне.
— Черри — четыре. Ты — неоценима, — сказал он мне в шею.
Я могла бы подумать, что он несет чушь, но Ли не вешал лапшу на уши.
— Мне не следовало спрашивать, — сказала я.
— Нет, не следовало.
Он отстранился, затащил нас обоих на кровать, уложил лицом к лицу и прижал меня к себе.
— Я не хотела флиртовать с Эдди, — сказала я его горлу. — Это случилось на автомате.
Одной рукой он крепче обнял меня, другой начал перебирать мои волосы.
— Я буду лучше стараться… с флиртом, — сказала я.
— Был бы признателен за это.
— Тебе нужно лучше стараться… с ревностью, не каждый парень хочет залезть мне в трусики.
— Ошибаешься, на самом деле, каждый парень хочет залезть к тебе в трусики, — сказал Ли.
— Текс не хочет.
— Текс — не каждый парень. Текс — сумасшедший парень, и он достаточно стар, чтобы годиться тебе в отцы.
— Дюк не хочет, — попыталась я.
— Долорес отрубила бы Дюку член, если бы он только взглянул на другую женщину, и он тоже достаточно стар, чтобы быть твоим отцом.
— Хэнк не хочет, — не унималась я.
— Хэнк не в счет. Он думает о тебе как о своей младшей сестре.
— Дариус не хочет. — Я была как собака с костью.
— Дариус не трахает белоснежек.
Да вашу ж мать.
Я попробовала применить другую тактику.
Тихим, очень тихим голосом (потому что я вроде как надеялась, что он меня не услышит), я прошептала:
— Ты же знаешь, что это всегда был только ты.
Он услышал меня.
Ли замер. Затем его рука сжала мои волосы в кулак, и он потянул мою голову назад. Он поцеловал меня, долго и сладко, а когда закончил, снова притянул мое лицо к своей шее.
Я сделала глубокий вдох, а затем выдохнула.
— Было не так уж трудно, не так ли? — тихо спросил он.
Тяжелее, чем в аду, и страшно, и это заставляло меня чувствовать себя уязвимой.
Решив, что сегодня уже открылась достаточно, я замолчала.
Ли предоставил мне эмоциональное пространство.
— Элли пыталась вернуть серьги «Тиффани». Ей отказали в возврате. Я не приближаюсь к Кокси по разным причинам. Так что, тебе от них не избавиться.
— Все в порядке, — заверила я. — Я уже решила отдать их на благотворительность.