А у меня в голове проносились воспоминания, как Лёва обмолвился, что жил в Англии, поэтому у него был немного странный акцент, как он посетил нас в первую подготовку Лужников, как почему-то, вопреки приказу гендира Михайловича не убеждал группу что-то добавить к выступлению, чтобы выбыть из них деньги. Его подозрительное поведение могло бы броситься мне в глаза, если бы я не была так занята личной жизнью и своими переживаниями.
Вдруг я почувствовала себя глупой и обманутой, захотелось остаться одной и обо всём подумать, но я не могла себе это позволить. Нужно было выяснить всё до конца.
- Итак, вы поймали его, других исполнителей. Что дальше? – напряжённо спросила я.
Глава 11
«Три главные составляющие счастья в этой жизни — это что-то делать, что-то любить и на что-то надеяться».
Джозеф Аддисон
- Это зависит от тебя. - со вздохом, полном неожиданной неуверенности и смятения, произнёс Вольф. – Если ты не захочешь иметь со мной ничего общего, то я просто исчезну из твоей жизни. Я не вправе решать за тебя и, честно говоря, не хочу давить.
- Интерпол займётся преступниками, им уже не отбиться от обвинений. Ты в безопасности, ребята тоже. Отец закончит дела в фирме самостоятельно, я ему в помощниках больше не нужен. Финита ля комедия.
- Я… Ммм… - задумалась я. Принять решения было невероятно трудно. Дело было даже не в том, что он когда-то исчез и я не слышала ничего о нём в течение кучи лет. И не в том, что мне казалось, что самая чёрная полоса закончилась ещё в начале тура. А в том, что он не доверился мне, не захотел даже попытаться объяснить или намекнуть. Это расстраивало и сбивало с толку. Мне экстренно нужна была пауза, и я решила, что заслуживаю её.
– Я возьму перерыв, ладно? Я больше не могу думать сегодня. Поправляйся, хорошо? Я приду тебя проведать, - медленно произнесла я, следя за его реакцией. Глаза блеснули сожалением и грустью, но Вольф ничего не мне сказал.
Поцеловав его в лоб, я отстранилась и вышла в коридор, где задала всего один вопрос: «Вы знали?». По тишине вокруг и поникнувшим головам, я поняла, что ответ был положительный. Я кивнула и отвернулась: слишком многое за раз свалилось на мои плечи. На полпути в коридоре меня догнала Алина.
- Послушай, я понимаю, что тебе сейчас и так хватит, но я думаю, что должна кое-что сказать. Выслушаешь меня?
- Ладно. Только, если можно, давай завтра. Боюсь, сегодня я не смогу адекватно среагировать ни на одну новость.
- Хорошо, вот мой номер, - протянула она мне маленькую бумажку с цифрами, - напиши мне, как придёшь в себя, я подъеду.
Вымученно улыбнувшись, я приняла её.
- Всё наладиться, вот увидишь. Не бери на себя слишком много, поспи. Время лечит, и это правда, как бы клишировано это не звучало, - поддавшись какому-то своему порыву, Алина резко обняла меня, похлопала по плечу и так же быстро побежала назад к Крису.
Я же направилось домой, последовав очевидному совету Алины – спать.
***
Следующий день не принёс мне ничего нового. Те же стены, та же кухня, тот же завтрак, те же мысли. И последние были самыми опасными: от них некуда было деваться. Не запретишь же себе думать, в самом деле?
Под эгидой меланхоличного настроения прошёл завтрак, и, наверное, прошёл бы вообще весь день, если бы мой глаз не зацепился бы за записку Алины, лежащую на тумбочке у входной двери. Решив, что игнорировать такого душевного человека было бы невежливо, я набрала её номер и договорилась о встрече через пару часов. За это время я организовала нам бутылочку красного сухого и закуску из сыров, думаю, под такие блюда разговор пройдёт легче. Поэтому к назначенному сроку я была готова к встрече гостя.
Алина удивила меня своим домашним видом, она пришла ко мне в домашних спортивных штанах и толстовке. Её одежда не соотносилась с внешностью, но зато замечательно отражала характер: милого, доброго и ответственного человека.
- Привет! Извини, что так долго, пробки. Я не знала, что ты любишь, поэтому принесла шоколад. - извиняясь, произнесла она и протянула мне огромную коробку конфет.
- Как бы я не спрашивала Криса, он не смог ответить ничего вразумительного. Ох уж эти мужчины, - улыбнулась она и хихикнула. В её тоне не было осуждения, скорее в нём звучал смех и снисхождение, будто её забавляли такие невнимательные мужчины и Крис в частности.