сцене. С радостью мы привезли нашу аппаратуру и начали настраиваться. Как раз перед началом
выступления кому-то на сцене позвонили и сообщили, что «No Longer Music» (NLM, некоторые звали нас
именно так) нельзя играть.
Когда я услышал это, то запротестовал.
«Но мы уже настроились, и люди уже ждут нашего выступления», - сказал я.
«Нет, вам запрещено играть, - ответили нам. - Иностранным командам нельзя выступать на фестивале - по
указанию правительства».
Кто-то, услышав этот разговор, подсказал мне: «Ты что-то должен сказать толпе». Поэтому я вышел на
сцену.
«Нам только что запретили выступать, - объявил я, - но если вы хотите услышать нас, мы будем выступать
сегодня вечером перед католической церковью». Из-за того, что нам запретили выступать, все вдруг
захотели увидеть и услышать нас, и сотни людей ушли с фестиваля, чтобы попасть на наш концерт.
Во время нашего выступления тем вечером я заметил в толпе того гитариста из группы «Москва»,
дававшего интервью в документальном фильме канала ББС, который я смотрел в Амстердаме. Ему
понравилась наша музыка, и я молился, чтобы он остался посмотреть и спектакль. Он остался, и я был рад, что он сидел по центру и мог видеть все происходящее.
После спектакля я снова попросил тех, кто был готов сделать Иисуса Господом их жизни, выйти вперед и
склонить колени.
Сотни хлынули вперед. Я глянул вперед, и у меня перехватило дыхание. Б толпе был Пауэл и бас-гитарист из
его же группы, Дарэк Малежонек. Они тоже склонили колени. Я подошел к ним и сказал: «Я видел тебя в
документальном фильме ВВС в Голландии. Я уважаю ваше желание видеть справедливость и свободу - то,
как вы хотите изменить Польшу».
Я сделал паузу и продолжил: «Музыка никогда не изменит мир. Только Бог может сделать это. Вы должны
отдать свои сердца Иисусу. С Богом вы можете помочь изменить Польшу!»
После этого известный гитарист одной из популярных музыкальных групп Польши склонил колени вместе со
мной, с гитарой за спиной, и отдал свою жизнь Иисусу Христу. Молодой парень, которого я видел по
телевизору, тронувший меня криком своего сердца, только что принял Божью любовь.
На следующий день я и Пауэл встретились на основном фестивале и говорили о том, что значило его
решение и чего это будет ему стоить. Он познакомил меня с остальными членами группы. Везде, где мы
были, молодые люди выкрикивали его имя и хотели поговорить с ним. Я был изумлен, увидев его влияние в
этой стране. Я познакомил его с польскими христианами, которые могли научить его, и он пригласил нас
приехать как-нибудь в Варшаву поиграть.
По окончании фестиваля мы поехали во Вроцлав, чтобы поработать там с небольшой баптисткой церковью
в трущобах центра города. Это был наихудший район, который я видел за пределами Азии. Мое сердце
сжалось при виде детей, живущих в таких угнетающих, безобразных и безвыходных условиях. Нам сказали,
что все алкоголики и преступники города жили в этом районе. Люди были очень бедными. Нам пришлось
вывезти наши фургоны за пределы района и поставить их на охраняемую стоянку. «В противном случае
ничто не будет в безопасности», - сказал нам один поляк.
В такие моменты я поражался тому, какую жену дал мне Бог - Джоди никогда не жаловалась и не боялась.
Мы жили в квартире в самом гетто. В нашей двери было шесть замков. Я лежал в квартире и молился о
защите для Джоди, Аарона и Бенджамина.
Меня пригласили проповедовать в воскресенье в одной небольшой церкви, и я решил пойти прогуляться и
помолиться о том, о чем я буду проповедовать, пока Джоди, дети и остальные члены команды пошли на
экскурсию.
Идя и молясь, я решил зайти в какое-то кафе, выпить чашечку кофе и почитать Библию. Это было нелегко
сделать в Польше, но по внешнему виду одного заведения, я подумал, что там могут подавать кофе. Было
около 11 часов утра, а дым уже висел над столиками голубым туманом. Я заметил, что несколько человек
валялись без сознания, сложив свои головы на стол, а другие со стеклянными глазами уставились в свои
напитки. Те, кто были в сознании, запрокидывали свои головы, нервно глотая прозрачную крепкую
жидкость, которая, как я догадался, была водкой.
Я увидел, что это не кофейня, поэтому начал продвигаться к выходу. Вдруг меня схватил полусумасшедший
пьяный человек и вытаращил на меня глаза. Он был в странном, похожем на гипноз состоянии. Его лицо
было красным, голова - недавно бритая, а его телосложение напоминало пожарную машину.
«Пожалуйста, отпустите меня», - твердо произнес я, напрасно пытаясь пробраться к выходу. Куда бы я ни