Так и вырубился спустя какое-то время, сидя, одетый, с почти пустой бутылкой в руке и с дотлевающей в пепельнице неизвестно какой по счету сигаретой. А пока не вырубился, думал только об одном: не думать! Не думать о том, что сейчас происходит там, между Сергеем и Алиной. Хотя воображение услужливо рисовало ему одну картинку за другой.
Он и представить себе не мог, что происходившее между женихом и невестой окажется совершенно не соответствующим этим картинкам. Сергей совершенно потерял голову, увидев Алину, и не смог справиться со своим первым порывом, равно как и Алина не смогла и не успела не то чтобы сделать — сказать что-нибудь. А поняв, что случилось, зарыдала.
Сергей, впрочем, тоже почему-то был не в восторге.
— Алька, прости, я — скотина, — с неподдельным чувством произнес он, торопливо одеваясь. — Но я, оказывается, соскучился.
— Это тебя в армии научили такому обращению? — сквозь слезы спросила она. — И что нам теперь делать?
Разумеется, он не знал, почему она задала такой вопрос, но истолковал его по-своему.
— Ты догадалась по письмам, да? Ну, я никогда не умел врать. И не собираюсь.
— О чем ты?
— Я не могу на тебе жениться. То есть могу, но…
Алина от изумления даже перестала плакать.
— Ничего не понимаю, — прошептала она. — Послушай, я хотела тебе сказать…
— Оденься, — почти приказал ей Сергей, отворачиваясь. — Нам нужно серьезно поговорить. Оденься и пойдем на кухню, что ли. Я вообще-то голодный.
На привычные слова Алина и среагировала вполне адекватно:
— Конечно, ты же с дороги! Иди прими душ, а я накрою на стол.
Сергей кивнул.
— Ладно. Отец на работе?
— Где же ему быть? — невольно вздрогнув, ответила Алина.
— Не звони ему пока, ладно? Я сам…
— Как скажешь, — пожала плечами Алина, окончательно переставшая что бы то ни было понимать.
Она и сама не собиралась звонить Вадиму Сергеевичу, мысленно попрощавшись с ним уже накануне, но просьба Сергея была для нее, мягко говоря, неожиданной.
Пятнадцать минут спустя они сидели на кухне. Сергей, конечно, сильно изменился, но аппетит у него остался прежним. Равно как и то, что никакие переживания, никакие события этот самый аппетит отбить не могли никогда. И сейчас он с нескрываемым удовольствием поедал салаты, пирожки, мясо, словом все, что наготовила Алина.
Ей же кусок в горло не шел, даже чай, который она себе налила, оставался нетронутым. В голове все время звучала странная фраза Сергея: «Нам нужно серьезно поговорить».
Неужели он что-то узнал? Как? От кого? Здесь, в родном городе, они никогда и никуда вдвоем с Вадимом Сергеевичем не ходили, а немногие близкие друзья давно привыкли считать Алину уже фактически родственницей сначала Инны Ивановны и Вадима Сергеевича, а потом только его. Что-то заметили подчиненные? Что они могли заметить, если Алина никогда не появлялась в офисе и никогда туда не звонила?
Наконец она не выдержала.
— Ты хотел со мной о чем-то поговорить?
Сергей заметно помрачнел и потянулся за лежавшими на столе сигаретами.
— Хотел, — произнес он, наконец, после третьей глубокой затяжки. — Только не знаю, как начать.
— Может быть, начну я? — сделала первый шаг к пропасти Алина.
Уж лучше самой туда броситься, чем ждать, когда столкнут!
— Не пойдет, — покачал головой Сергей. — За свои поступки должен отвечать мужчина.
Алина похолодела. Неужели он будет объясняться с отцом? Значит, действительно узнал…
— В общем, так, Алька… Не знаю, как мы теперь будем жить, но что случилось, то случилось. Я встретил одну девушку… то есть женщину и…
Алине показалось, что она ослышалась. Что он такое говорит? Он встретил другую? Он, а не она, любит другую? Или — не любит, а просто, как он выражается, «встретил», и теперь считает себя обязанным…
— Ты ее любишь? — услышала она свой собственный голос как бы со стороны.
Сергей пожал плечами и закурил новую сигарету.
— Ты знаешь, я не любитель громких слов. Наверное, да. Только и ты мне не безразлична, и не чужая. Столько лет…
— Почему ты не сказал этого до того, как мы…? Почему не дал мне слова сказать?
— Потому что свинья, — с раздражением отозвался Сергей. — Свинья и недоумок. Я ведь по тебе действительно соскучился, Алька. Но два года — большой срок.
— Я понимаю. Я тоже скучала по тебе, но тоже, в общем-то, отвыкла. И, наверное, то, что мы принимали за любовь…
— Было просто влюбленностью, — с видимым облегчением подхватил Сергей. — Ну, я всегда знал, что ты умница.