А потом все рухнуло, как говорят, в одночасье. Инна Ивановна поскользнулась на блестящем кафельном полу своей роскошной кухни, упала. Перелом шейки бедра сам по себе — не подарок, хотя в возрасте сорока пяти лет вполне излечим. Но падение каким-то образом спровоцировало вспышку и стремительное развитие диабета.
Молодая еще женщина ушла из жизни после трех месяцев непрерывных страданий. Больница — дом — снова больница, и никакого улучшения. Даже очень сильные лекарства уже не снимали невыносимые боли. И все-таки Вадим Сергеевич на что-то надеялся, приглашал одного за другим самых известных врачей, обращался к экстрасенсам, целителям, даже каким-то замшелым деревенским бабкам. Тщетно.
По странной, точнее, страшной иронии судьбы Инна Ивановна скончалась за три дня до собственной серебряной свадьбы, и давно ожидаемый праздник обернулся сплошным кошмаром для ее близких. Прощаясь, Вадим Сергеевич надел на холодный, восковой прозрачности палец жены кольцо с бриллиантом — его подарок на юбилей. И впервые в жизни напился: сознательно, страшно, по-черному. Как жить дальше, он просто не знал.
Кроме жены, в его жизни не было других женщин, он даже не задумывался над тем, что подобное возможно. Хотя вокруг рушились казавшиеся незыблемыми семейные союзы, коллеги-бизнесмены заводили молоденьких любовниц… Но одна мысль о том, что кто-то войдет в его опустевший дом, будет спать рядом, да просто — хозяйничать на кухне, где все напоминало об Инне, была для молодого еще вдовца невыносимой.
Он практически забыл о том, что сыну нужны тепло и участие, замкнулся в своем горе, приезжал домой только спать. И через полгода обнаружил, что Сергей отдалился от него, стал жить какой-то своей жизнью. И первое место в ней занимала Алина, фактически уже его жена. Они ждали, чтобы обоим исполнилось восемнадцать, тогда можно было пожениться без особых трудностей и нудной бумажной волокиты.
— И на что вы будете жить? — поинтересовался как-то Вадим Сергеевич, поняв, что намерения молодых вполне серьезны. — Вам еще в институт поступать, пять лет учиться…
— Дворником буду работать, — огрызнулся в ответ Сергей. — Тебе на шею не сядем, не волнуйся.
Сидевшая рядом Алина молча положила руку ему на плечо, и Сергей тут же сбавил тон:
— Я бы пошел на вечерний, но тогда в армию загребут.
— Совершенно не обязательно приносить огромные жертвы, — не без раздражения заметил Вадим Сергеевич. — Прекрасно можешь подрабатывать у меня.
— Грузчиком? Или шофером?
— Сереженька, — нежным голосом вмешалась Алина, — твой папа, наверняка, хотел сказать, что при твоем знании компьютера…
Вадим Сергеевич бросил на будущую невестку благодарный взгляд. Именно такой вид работы он и подразумевал, просто не слишком удачно построил фразу. А эта умница моментально нашлась и исправила взрывоопасную ситуацию.
— Можно и по-другому, — уже спокойно сказал он. — Я где-то читал, что раньше государство оплачивало учебу молодых людей, а потом они этот долг постепенно возвращали. Я ведь понимаю, что просто так деньги ты у меня не возьмешь…
— Правильно понимаешь, — буркнул Сергей. — И не волнуйся, пока не станем самостоятельными, детей рожать не будем.
Алина слегка покраснела, встала и отошла к плите, где у нее что-то варилось.
— А я и не волнуюсь, — пожал плечами Вадим Сергеевич. — Мы с твоей мамой семь лет были женаты, когда ты родился.
Как всегда при мысли о жене-покойнице больно сжалось сердце, и Вадим Сергеевич полез за сигаретами. Всю жизнь не курил, а с похорон задымил, чуть ли не по две пачки в день.
— Дай и мне, — вдруг протянул руку Сергей. — А то за своими идти неохота.
Вадим Сергеевич поперхнулся табачным дымом.
— Ты что… куришь?
— А ты только сейчас об этом узнал, да?
— Представь себе.
— Представил. Ты вообще обо мне что-нибудь знаешь… теперь?
Вадим Сергеевич побагровел, не столько от праведного гнева, сколько от острого чувства стыда. Действительно ведь, забыл о парне совершенно! Слава Богу, Алечка вовремя появилась, а то вообще непонятно, чем бы такая забывчивость обернулась. Да что там «непонятно» — подумать об этом страшно. Примеров-то хватает, на каждом шагу с этими примерами сталкивался.