Жуков возмутился, что командующий армией допускает мысль о том, что врагу удастся деблокировать Сухиничи: «Если это случится, то Военному совету не придется организовывать управления, на его месте будет другой, а Ваши наметки, исходящие из неуверенности, я осуждаю. С такими настроениями только в беспорядке отходят, а победы ждать не следует. Говорю Вам это из своего личного опыта, что тот командир, который оглядывается назад, никогда успеха не будет иметь. В трудную минуту надо всем членам Военного совета и всем ответственным работникам до командарма включительно быть в нужных частях и по-командирски расправляться со всеми трусами и паникерами. К сожалению, Военный совет фронта не может видеть таких действий со стороны командования и штаба 10-й армии».
Жуков решил заменить под Сухиничами Голикова Рокоссовским. Тот, правда, деблокаду немецкого гарнизона предотвратить не сумел, но зато захватил город. В Москве, по пути к Сухиничам, они с А. А. Лобачевым зашли к старому товарищу Рокоссовского. Лобачев вспоминая:
«Виктор Николаевич Романченко — давний друг и боевой товарищ командарма. С 1929 года они служили в 15-й Кубанской кавалерийской дивизии. Рокоссовский тогда командовал этой дивизией, а Романченко водил за собой эскадрон. Во время событий на Китайско-Восточной железной дороге эскадрон прославился лихими кавалерийскими атаками. Трудящиеся Восточной Сибири избрали Рокоссовского и Романченко делегатами XVI Всероссийского и VII Всесоюзного съездов Советов. Константин Константинович не раз рассказывал о Романченко и сожалел, что ныне этот одаренный командир не в армии. Перед войной Виктор Николаевич учился в Военной академии имени Фрунзе и оттуда его назначили начальником Управления московской милиции. Когда мы были под Крюковом и Истрой, Виктор Николаевич часто приезжал на фронт, оказывал помощь, мобилизуя автотранспорт, очень помог людьми. Даже 50–100 бойцов в ту пору для нас были драгоценной поддержкой. Романченко заменял в Москве мужчин милиционеров женщинами и в общей сложности направил в армию до тысячи бойцов; они мужественно сражались на ближних подступах к столице.
После землянок и фронтовых изб благоустроенная московская квартира показалась нам чуть ли не райской обителью. Хозяин хлопотал у газовой плиты. Рокоссовский подтрунивал над ним. Вспомнили боевых подруг: жены Рокоссовского и Романченко — Юлия Петровна и Зоя Алексеевна — дружили с давних пор. Еще в дни конфликта на КВЖД, когда мужья сражались, они пошли работать сестрами в военный госпиталь. Виктор Николаевич вспоминал лихие налеты той поры и читал отходную любимому роду войск.
— Ты, конечно, прав, — говорил Рокоссовский. — Боевая песня кавалерии спета. Теперь ее применение очень ограничено. Практически — это партизанские рейды по тылам противника. У нас, правда, был момент — помнишь наступление на Теряеву Слободу в середине ноября? — когда кавалерия могла бы сделать большое дело. А что получилось! Дали нам четыре кавдивизии… Кони истощены и не подкованы, смотреть больно! И ведь все-таки наступали…»
Чувствуется, что Константин Константинович тяжело переживал злосчастную кавалерийскую атаку, видел ее изначальную обреченность, но не мог игнорировать приказ Жукова о контрнаступлении. В армии приказ есть приказ, и его надо выполнять.
Рокоссовский вспоминал:
«Управление и штаб 16-й армии получили приказ перейти в район Сухиничей, принять в подчинение действующие там соединения и восстановить положение. Передав свой участок и войска соседям, мы двинулись походным порядком к новому месту. М. С. Малинин повел нашу штабную колонну в Калугу, а мы с А. А. Лобачевым заехали на командный пункт фронта.
Здесь нас принял начальник штаба В. Д. Соколовский, а затем и сам командующий. Г. К. Жуков ознакомил с обстановкой, сложившейся на левом крыле. Он предупредил, что рассчитывать нам на дополнительные силы, кроме тех, что примем на месте, не придется.
— Надеюсь, — сказал командующий, — что вы и этими силами сумеете разделаться с противником и вскоре донесете мне об освобождении Сухиничей.
Что ж, я принял эти слова Георгия Константиновича как похвалу в наш адрес…
В штабе фронта нам сообщили, что части 10-й армии окружили противника в Сухиничах. Да и в Меховой мне заявили, что этот город блокирует 324-я дивизия генерала Н. И. Кирюхина. Но командир дивизии, человек энергичный и здравомыслящий, откровенно сказал при знакомстве:
— Мы их окружили, знаете ли, флажками. Опасаюсь, как бы самим не очутиться в западне…
…В ударную группировку были включены 11-я гвардейская дивизия генерала П. Н. Чернышева и 324-я стрелковая, возглавляемая, как уже упоминалось, Н. И. Кирюхиным. Усилили их артиллерией.