Другими словами, не останется никаких следов моего пребывания здесь, если я разберусь с этой проблемой в течение следующих тридцати минут. Моя охрана была наготове в течение всего отведенного времени, так что ничего не могло пойти не так. Это было не первое их родео. Они занимались подобными вещами годами, пока я присматривал за Поппи. Некоторые из них думали, что я слежу за своим главным конкурентом, хотя большинство были достаточно умны, чтобы разгадать мои истинные мотивы.
Подняв кулак, я дважды постучал.
Элайджа открыл дверь, потирая рукой заспанные глаза. Он не ожидал гостей.
— Привет, – сказал он в замешательстве. — Я могу чем-то помочь?
Он уставился на меня, пытаясь понять, кто я. Моя команда подтвердила, что Элайджа не знал, как я выгляжу, поскольку слышал обо мне только по имени из-за того, что два года отсутствовал в стране.
Я не смог сдержать дерьмовую усмешку на своем лице.
— Да. Не возражаешь, если я войду?
Это был один из случаев, когда мой внешний вид работал против меня. Никто не хотел впускать в свой дом ужасающе огромного мужчину. Я мог раздавить его, как тонкую ветку, и он тоже это понимал.
— Эм…
Я протиснулся мимо него, открывая дверь шире своим крупным телом, которое возвышалось над ним. Затем окинул взглядом молочные стены, гостиную и примыкающую кухню. В квартире царил беспорядок: в гостиной валялись два раскрытых черных чемодана, в раковине стояла грязная посуда.
— Эй, эй, эй! – крикнул он, следуя позади. — Что, блядь, ты себе позволяешь? Убирайся, или я вызову полицию, – сказал он с несвойственной ему бравадой.
Данкворт был в пижамных штанах и мятой белой футболке, он явно перенес смену часовых поясов и проспал весь день. Я сильно сомневался, что у него был при себе телефон.
— Позвони им, – легко согласился я, что только усилило его страх.
Мы зашли в тупик, и он размышлял, бежать ли ему к выходу, чтобы найти швейцара, или в свою спальню, где, как я предполагал, он оставил свой телефон.
Я закатил глаза, когда Данкворт рванул к двери.
Когда люди начнут понимать, что от судьбы не убежишь?
Схватив его за рубашку, я с легкостью оттащил его назад и швырнул на пол. После чего подошел к двери и закрыл ее.
— Нет. Ай, – вскрикнул он, и длинные медные волосы упали ему на глаза, когда он ударился о пол. — Пожалуйста, не делай мне больно, – взмолился он.
Еще одна банальная реакция: люди умоляют, несмотря на то, что знают, что кто-то намерен причинить им вред.
Из гостиной доносился слабый шум от Алексы, а на журнальном столике беспорядочно валялась распакованная одежда. Среди нее была толстовка Корнелла, в котором проходил обучение Данкворт. Именно там он познакомился с моей прекрасной женой во время ее зимней стажировки на первом курсе.
Я обнаружил этот лакомый кусочек информации две недели назад. Это подтолкнуло меня к тому, чтобы поскорее укрепить отношения с Поппи и заставить ублюдка вернуться в страну. Он должен был столкнуться с последствиями своих действий.
— Эй, Алекса, сделай музыку погромче, – позвал я.
— Что ты делаешь? - спросил он, оцепенев.
Громкость фоновой музыки увеличилась настолько, что ее больше нельзя было принять за белый шум. В комнате не было света, только послеполуденное солнце едва пробивалось сквозь щели в шторах. Я все равно видел страх в его глазах. Это воодушевило меня, и я стал напевать себе под нос, кружась вокруг него, пока он лежал на полу. Из кухонного крана стекала единственная капля воды с трехсекундным перерывом, смешиваясь с моими шагами. Кап. Шаг. Кап. Шаг. Кап. Шаг.
Зловещая угроза того, что произойдет, была хуже, чем само действие. У меня было ощущение, что Данкворт чувствовал то же самое и был готов наложить в штаны.
— Что тебе нужно? Пожалуйста, бери все, что хочешь. Только не трогай меня. – Его голос дрожал.
Я приподнял бровь.
— Интересно слышать это от тебя, ведь ты любишь трогать маленьких девочек.
Это замечание шокировало его.
— О ком ты говоришь? – он уставился на меня, пытаясь разглядеть хоть какие-то искры узнавания.