В течение многих лет я наблюдал за ней с расстояния в кампусе. Над Поппи должен был висеть предупреждающий знак, потому что находиться так близко к ней было откровенно опасно. Возможно, я никогда не смогу насытиться ею.
Поппи оттолкнулась от перил, изучая меня с таким же напряжением. Я страдал от неутолимой потребности знать, о чем она думает. Она была шокирована, сдернув мою маску вчера вечером. Но чем было вызвано разочарование - моей фамилией или отсутствием привлекательности? Поразительно. Маленький человек, которого я мог поднять одной рукой, вызывал у меня мучительную неуверенность в себе, которую я никогда раньше не испытывал.
Я нахмурился, как только мы оказались в паре метров друг от друга.
— Где твоя куртка?
— Этот балкон отапливается.
— И что? Сейчас разгар зимы. Ты простудишься.
— Мужчины в стеклянных домах9.
Она многозначительно уставилась на мой свитер и куртку, перекинутую через плечо.
— Для меня всё по-другому.
— Почему?
— Потому что я горячее тебя.
Уголок ее рта приподнялся. Ошеломляющее чувство собственничества пронеслось сквозь меня при намеке на ее улыбку. Поппи не умела улыбаться, и мне до смерти захотелось вызвать у нее желание сделать это еще раз.
Сняв куртку с плеча, я протянул ей.
— Вот.
Ее взгляд переместился с бомбера на меня. Я снова ожидал, что она будет протестовать. Чего я не ожидал, так это того, что Поппи накинет бомбер себе на плечи. Он тяжело упал на нее, доходя до бедер. Наша разница в росте была значительной и отразилась на ней, когда она накинула мою куртку.
— Почему ты включил пожарную сигнализацию? – неожиданно спросила она. — И что еще важнее, как ты прошел мимо охраны?
Система безопасности в этом месте была лучше, чем в большинстве тюрем. Попасть на территорию было невозможно, пока кто-то изнутри не откроет главные ворота. Взломать замок было сложно, но мне пришлось сделать это всего один раз. Отныне у меня был гарантированный доступ в особняк, поскольку я украл брелок у одного из сотрудников.
Я не жалел об этом. Пришлось пойти на крайние меры после того, как я узнал о свидании Поппи. Девушка, которая должна была стать проклятием моего существования, вызвала во мне нечто невообразимое. Я снова и снова прокручивал в голове события прошлой ночи. Видеть, как Поппи насаживается на мой член, ее попытки подавить стоны удовольствия, ее неспособность сдержать их - все украденные моменты были отняты слишком рано. Когда Поппи оглянулась в больничном коридоре, я чуть было не промаршировал к ней. Я сдержал безумие, на которое она меня вдохновляла, потому что ее мысли были заняты Розой. Последнее, чего хотела Поппи, - это сражаться со всем миром за новую, неопределенную связь со своим заклятым врагом. После известия о постепенном выздоровлении ее кузины уйти во второй раз было невозможно.
— Я подождал, пока главные ворота откроются для машины, и проскользнул внутрь, прежде чем они успели закрыться, – сказал я ей.
— А пожарная сигнализация?
Я пожал плечами.
— Подумал, что тебе не помешает помощь в выходе из неблагоприятной ситуации. Всегда пожалуйста.
Я приготовился к реакции Поппи на проявление поведения, граничащего со сталкерством. Но Поппи выглядела позабавленной.
— Это очень благородно по отношению к человеку, которого ты едва знаешь.
— После нашей ночи вместе… – мой взгляд задержался на губах Поппи. — Какой мужчина не поступил бы благородно?
Карие глаза смотрели в ответ.
— Секс вряд ли стоит того, чтобы из-за него умирать. Или, может, тебе нравятся острые ощущения от риска быть пойманным? – она взмахнула рукой, указывая на моё тело. — Для кого-то в твоем положении, секс не является проблемой. Возможно, даже с человеком, чья семья не несет угрозу твоей жизни.
— Меня не интересуют охотницы за знаменитостями.
— Тогда тебе не следовало выбирать Нью-Йорк в качестве места жительства.
Из меня вырвался невеселый смешок, когда эти слова напомнили мне об упреке Софи.
— Я нашел именно то, что искал здесь, в Нью-Йорке.
Поппи спокойно изучала меня.
— Если бы ты рассказал моей семье, что мы были вместе, когда упала Роза, с тебя сняли бы обвинение в покушении.
— Осторожнее, Амбани. Мне начинает казаться, что ты беспокоишься обо мне, – задумчиво произнес я.
Она опустила взгляд.
— Почему ты им не сказал?
— Если бы о нас узнали, началась бы анархия.
— Тюремный срок превосходит позор из-за секса с врагом, согласен?
— Я имел в виду анархию для тебя. Твоим родственникам не понравилось бы, что мы спали вместе, и твою кандидатуру перестали бы рассматривать на пост генерального директора. Я так понимаю, что сейчас ты в числе претендентов.