При упоминании об охране мамино лицо поникло, она вспомнила о нависшей угрозе.
— Одного телохранителя будет недостаточно, если за недавним нападением стоят Максвеллы, – пробормотала она с опаской в голосе.
— Это не они, – ощетинилась я. — Ты видела видео с Розой. Дэймон не имеет к этому никакого отношения.
Мама уловила оборонительные нотки в моем тоне и нахмурилась.
— Все, что я знаю, это то, что Дэймон Максвелл соблазнил ее, и у него должна была быть причина. – Она издала слабый звук, в ее словах было больше опасения, чем яда. — Бедная Роза. Она слишком мила для своего же блага.
Все были убеждены, что Дэймон играл с сердцем доброй Розы по гнусным причинам, хотя видеозапись полностью оправдывала его в обвинении в покушении. С тех пор, как Ник обнаружил сообщения на ее телефоне, назревала война. Дэв настаивал на том, чтобы совет отказался от еще одного проекта с участием Максвеллов - бойкот был бы губителен для нашей компании.
— У меня есть идея, – воскликнула мама, отмахнувшись от мрачной темы. — Почему бы нам не поехать в Вегас вместе на остаток твоих каникул?
Я знала, куда устремились мамины мысли. Она считала, что я в опасности и успокоилась бы, только если бы находилась рядом со мной вместе с армией охранников, защищающих меня. Честно говоря, провести несколько дней с мамой было не так уж плохо. Мы не путешествовали и даже не тусовались вдвоем с тех пор, как мама снова вышла замуж.
— Я найду чем занять себя, пока ты будешь со своей подругой. А потом мы сможем погулять, – предложила мама. — Мы всегда говорили о том, чтобы вернуться в Вегас, и теперь мы можем это сделать.
Вечность назад мы обсуждали возвращение в Вегас для поездки матери и дочери. Идея привести этот план в действие не вызвала у меня отторжения. Мне нравилось чувство юмора моей матери. Она была идеальным кандидатом на то, чтобы помочь мне преодолеть эту зацикленность на Дэймоне, поскольку мне нужно было двигаться дальше. Придя в сознание, Роза не обрадуется моим отношениям с мужчиной, ответственным за ее соблазнение. Одна только новость о том, что мы вместе, может погрузить ее в еще одну кому. Может, я и не считаю себя хорошим человеком, но у меня нет никакого желания разрушать жизнь Розы сверх того, что уже есть. Мне нужно было оставить Дэймона позади, и этот импровизированный девичник был тем, что доктор прописал. Никакого Зейна, личное время с мамой, подсчет карт и немного детективной работы в свободное время. Эмоция, граничащая с оптимизмом, осмелилась промелькнуть во мне. Это был самый близкий к позитиву момент за последние годы.
Я склонила голову, принимая ее предложение.
Мама радостно захлопала в ладоши.
— Будет так весело.
— Звучит заманчиво, – вставил Зейн, листая свой телефон. — Я закажу билеты. Вылетаем первого января. Вегас в Новый год - сущий кошмар.
Я замерла. Мы с мамой на мгновение забыли о преграде в наших отношениях. Зейн никогда бы не выпустил свою жену из поля зрения. Поездка, которую я представляла, не включала злого отчима. Я бы предпочла остаться дома, если бы она подразумевала провести с ним больше времени.
Мама уловила намек.
— Эм. Думаю, эта поездка будет только для нас с Поппи. Девичник, понимаешь?
Как и ожидалось, от Зейна повеяло напряжением. Он несколько секунд пристально смотрел на маму, прежде чем твердо заявить:
— Это плохая идея.
Температура в комнате упала на несколько градусов. Присутствие малыша сдерживало желание мамы наброситься на мужа. Мое внимание сразу же переключилось на двухлетнего ребенка.
— Прекрати, Нил. Почему ты такой капризный?
Это не так. Нил был идеальным джентльменом и смотрел на меня обвиняющими глазами-блюдцами за то, что я бросила его под автобус. Прости, малыш. Нам нужно было уходить, пока ситуация не обострилась. Капризный ребенок был идеальным предлогом, чтобы сбежать из нежелательной ситуации. Добавьте это к растущему списку причин, по которым младенцы были лучше взрослых.
Я бросила салфетку на стол и поднялась на ноги с Нилом на руках.
— Я прогуляюсь с ним в коридоре. Может, это его успокоит.
Когда я росла, мои родители никогда не ссорились. Не было ни повышенных голосов, ни пассивно-агрессивного поведения, ни даже споров шепотом из соседней комнаты. Наш дом представлял собой идеальную смесь спокойствия, способствующую интеллектуальному росту, расширению кругозора и оживленным политическим дебатам.
Между тем мама и Зейн увлекались драмой. Они познакомились, когда им было чуть за двадцать, и расстались после недолгого романа. Позже мама обнаружила, что беременна. Она могла бы пойти по легкому пути, который выбрало бы большинство двадцатиоднолетних. Вместо этого мама оставила меня, в конце концов влюбилась в папу и вышла за него замуж. После папиной смерти Зейн завязал романтические отношения с мамой и с тех пор не отходил от нее ни на шаг.