— Все понятно, — суховато проговорила Трейси. — А что там насчет капитана? Надеюсь, он не хуже других способен справиться с потрясением?
— Я бы сказал, в большинстве случаев. Но с вами дело другое. Как раз этого старпом и опасается. — Питер Креймер заколебался. — Понимаете, у шкипера… э-э-э… пунктик насчет… э-э-э… женского пола.
Девушка сдвинула брови:
— Я что-то не поняла.
— В общем, он… ненавидит женщин.
— О! — только и смогла сказать Трейси. У нее внутри все оборвалось. С большим трудом она сумела удержать спокойствие. — Замечательно. А в конторе знают об этом его… пунктике?
— Трудно сказать. Секрета тут особого нет, так что, скорее всего, знают. Наверно, поэтому так и темнили насчет вашего прибытия.
— То есть решили, так сказать, поставить его перед свершившимся фактом?
— То есть решили прислать вас, ничего не сообщая заранее, потому что знали, что никаких доводов он и слушать не станет.
— Но ведь они могут не считаться с его мнением, а просто приказать принять меня, независимо от того, как он к этому относится. В конце концов, ваш капитан такой же служащий, как каждый из нас, разве не так?
— Нет, не так. Он акционер компании, причем довольно крупный, и если скажет «нет», то так оно и будет.
— Значит, меня попросту швырнули в воду, мол, выплывай как знаешь, — с горечью заключила Трейси и резко остановилась. — Знаете, я думаю, что лучше мне все-таки поговорить с ним сегодня и сразу все выяснить. Отведите меня, пожалуйста.
— Простите, не могу, — ответил он, явно ощущая неловкость. — Мне приказано отвести вас прямо в каюту. Во всяком случае на вашем месте я бы предоставил все старпому. Как только мы отчалим, он сам поговорит с капитаном.
Это уже хоть что-то, решила Трейси, чувствуя облегчение оттого, что Креймер отказался выполнить ее просьбу. Ко времени ее встречи с капитаном худшее будет позади, хотя вряд ли от этого их встреча станет приятнее. Она отчетливо представляла себе этого человека: красное мясистое лицо, громкий голос и огромное самомнение. Тип, который ненавидит всех женщин из-за собственных неудач с прекрасным полом. Н-да, ей предстоит дивный вояж.
Они дошли до какой-то надстройки. Дальше пришлось спускаться по круто уходящей вниз лестнице. Они очутились в коридоре, проходившем поперек корабля, от которого отходили другие. Молодой офицер свернул в один из таких коридоров, миновал три двери, остановился перед четвертой и, поставив чемодан на пол, отпер ее.
Каюта оказалась довольно просторной и, к удивлению Трейси, хорошо обставленной. Она увидела теплого оттенка деревянные полированные панели, в которых отражался ярко-синий цвет покрывала на койке, расположенной у стенки. Такими же были занавески над иллюминатором и подушка, лежавшая на небольшом кожаном кресле, которое стояло перед полированным письменным столом.
Питер широко улыбнулся, заметив ее удивление.
— Да, у нас тут отличные условия. Иначе быть не может. В море мы проводим столько времени, что заслуживаем только лучшего.
Трейси улыбнулась в ответ, впервые разглядев его как следует. Ей понравилось то, что она увидела: чуть выше среднего роста, крепкий, худощавого телосложения, при котором человек редко толстеет; красивые карие глаза и волнистые каштановые волосы. Красивый? Пожалуй, нет, но в нем столько обаяния. Она решила, что ему лет двадцать пять, а значит, они ровесники.
— Давно вы плаваете на этом корабле? — спросила девушка, пока он ставил ее чемодан на койку.
— Третий год пошел, — ответил он. Внезапно его улыбка погасла.
— И наверно, последний, — добавил он вполголоса.
Почувствовав перемену в его настроении, Трейси как бы между прочим спросила:
— Думаете перейти на другой корабль?
— Нет, собираюсь сменить работу. — Он обернулся и, встретив ее взгляд, пожал плечами: — Ультиматум моей невесты. Она не желает месяцами оставаться одна.
— Ясно. — Трейси вынула из кармана ключ и вставила его в замок чемодана. — Что ж, ее можно понять. Жене моряка порой бывает очень одиноко.
— Но в этом есть и свои плюсы. Хорошие деньги, много свободного времени. На берегу такую работу почти невозможно найти. — Он прислонился к стенке с видом человека, который настроился излить душу. — Проблема в том, что я никак не могу втолковать Дейрдре, насколько все изменится, если я буду работать на берегу. Она рассчитывает, что мы будем развлекаться точно так же, как она привыкла за последние два года.
«Что же такое заключено в дипломе врача, отчего получивший его автоматически становится исповедником? — со вспышкой раздражения спросила себя Трейси. — К врачу человек обращается за спасением и здоровья, и счастья».