В сушилке раздалась яростная возня и еще звуки «нет, нет, нет». А потом как-будто кто-то там пукнул.
Мы с Валери невольно отступили на шаг.
— По-моему, он нервничает, — сказала Валери.
Наверно, изнутри можно было как-то открыть дверцу, но Клауна заклинило, и он не мог повернуться лицом к замку.
Я пошарила в сумке и нашла какую-то мелочь. Кинула четвертак в щель, установила самую низкую температуру и запустила сушилку.
Бормотание Клауна перешло в крики, и помотало его немного, но в основном, он удержался в одном положении. Через пять минут сушилка остановилась. За четвертак в наши дни много не получишь.
Дверца, как ни в чем ни бывало, открылась, мы с Валери вытащили Клауна и поставили на ноги. Волосы на его голове встали пушком. Вроде как у птенца дрозда. Он был такой тепленький и вкусно пах свежей глажкой. Лицо раскраснелось, а глаза остекленели.
— Кажется, я пукнул, — только и сказал он.
— Знаете что? — подала голос леди в синем свитере. — А я нашла кольцо. Оно не в сушилке оказалось. Я его положила в карман и забыла.
— Ой, как хорошо, — сказал Клаун, глаза его смотрели в разные стороны, а в углу рта появилась слюна.
Мы с Валери поддерживали его под мышки.
— Сейчас пойдем в контору, — предупредила я его. — Попытайся идти.
— У меня все еще кружится. Я ведь выбрался из машины, да? И просто голова кружится, да? И мотор еще слышу. У меня мотор в голове. — Клаун покачивался на ногах, как монстр Франкенштейна. — Я не чувствую ног, — пожаловался он. — Ноги отнялись.
Мы наполовину втащили, наполовину втолкнули его в контору и усадили на стул.
— Похоже на скачку, — сказал он. — Вы видели, как я там кружился? Как в аттракционе ужасов, да? В парке развлечений. Я на всех этих аттракционах катаюсь. Обычное дело. И сижу прямо впереди.
— Правда?
— Ну, нет. Но я подумываю об этом.
— Ну разве он не прелесть, — расчувствовалась Валери. И поцеловала его в пушистую макушку.
— Черт возьми! — заулыбался Альберт. — Вот это да!
Глава 11
Я отклонила предложение Клауна позавтракать, вместо того отправившись в свою залоговую контору.
— Есть что-нибудь новенькое? — спросила я Конни. — А то я вся без НЯСов.
— А что с Бендером?
— Не хочу перебегать дорогу Винни.
— Винни он тоже без надобности, — заметила Конни.
— Не в этом дело, — прокричал Винни из кабинета. — Я занят. У меня дел по горло. И дел поважнее.
— Ага, конечно, — заметила Лула, — так и ищет, как бы занять своего игрунчика.
— Тебе бы лучше достать этого парня, — прокричал мне Винни. — А то потеряю залог на Бендера и, знаешь, не буду в восторге.
— Наверно, с этим Бендером все не просто так, — предположила Лула. — Он один из этих… везучих пьяниц. У него, похоже, прямая связь с боженькой. Ты же знаешь, Бог на стороне слабых и беспомощных.
— Это не боженька защищает Бендера, — крикнул Винни. — Бендер все еще гуляет, потому что я плачу парочке бесполезных дур с сиськами.
— Ладно, отлично, — разозлилась я. — Мы притащим Бендера.
— Мы? — переспросила Лула.
— Ага, ты и я.
— Плавали, знаем, — напомнила Лула. — Говорю же тебе, его Бог хранит. А я не сую нос в дела Господа.
— Я куплю тебе ланч.
— Только сумку возьму, — согласилась тут же напарница.
— Одно только, — обратилась я к Конни. — Мне нужны наручники.
— Никаких больше наручников, — крикнул Винни. — Ты что, думаешь, наручники на деревьях растут?
— Я не могу его привести без наручников.
— Подключи мозги.
— Эй, — сказала Лула, выглядывая в большое переднее окно, — гляньте-ка на эту тачку, которая остановилась рядом с машиной Стефани. Там заяц и медведь. И медведь за рулем.
Мы все вытаращились в окно.
— Ой-ой-ой, что это за штучку заяц только что бросил в машину Стефани? — удивилась Лула.
Раздался звук «бабах», и «Си Ар-Ви» подпрыгнул на несколько фунтов и взорвался.
— А, должно быть, бомба, — догадалась Лула.
Из кабинета выскочил Винни.
— Дерьмо святое, — воскликнул он. — Что это такое?
Он остановился и, разинув рот, уставился на огненный шар перед конторой.
— Да просто еще одна машина Стефани взорвалась, — пояснила Лула. — В нее кинул бомбу большой заяц.
— Поздравляю, — сказал Винни и вернулся в свой кабинет.
Мы с Лулой и Конни переместились на тротуар и стали смотреть, как горит машина. С визгом примчались две «сине-белых», за ними «скорая», и, наконец, на сцене появились две пожарные.