- С ума сойдёшь, когда узнаешь, что сегодня было, - начал младший брат, застав рассерженного Хэмиша в гостиной.
Щёки Эндрю пылали, дыхание сбилось. «Видно, хоть торопился для приличия», - заметил маркиз, оглядывая юношу с головы до ног. Парнишка стянул кепку и взъерошил и без того лохматые волосы, а затем, словно выпрашивающая лакомство собака, замер и уставился большими лазурными глазами.
- И что же сегодня было? – из вежливости спросил Хэмиш, пряча руки в карманы.
Он всегда так делал, когда не знал, куда их деть от напряжения или волнения. Дурацкая привычка, от которой сложно было избавиться. Но лучше так, чем жестикулировать дрожавшими пальцами, словно «какой-то итальяшка с похмелья» - так ругал его гувернёр в отрочестве.
- С утра мы с отцом поехали за рентой. Ну, знаешь, он и Уолтер взяли меня с собой… И знаешь, кого мы встретили?
Хэмиш приподнял обе брови, от чего на его огромном лбу появилось множество морщин, при этом сохранил абсолютный скепсис на лице. Его губы были плотно сжаты, а пристальный взгляд сверлил Эндрю. Зная младшего брата, маркиз мог предположить кого угодно, даже стадо бизонов или пьяных соседей, валявших в поле у дороги. Щёки Эндрю раздулись, в глазах появились озорные огоньки, он только было открыл рот, чтобы произнести заветные слова, как в залу влетели сёстры и чуть не сбили его с ног пышными шёлковыми юбками.
- Хэмиш! Мать повсюду тебя ищет. Ты оставил гостей без внимания, - торопливо произнесла Мойэс и сжала пухлые губы.
Гости… Маркиз вытащил руки из карманов и распрямился. Будто он уже стоял перед толпой визитёров.
- К слову, у тебя скоро помолвка! – рассмеялась Мойэс.
Молодой лорд уставился на сестру огромными голубыми глазами. Он настолько округлил их, что светлые ресницы упёрлись в веки.
- Не слушай её, Хэмиш. У Мойэс хорошее настроение, и она проецирует свои желания на всех, - сбивчиво отмахнулась Пэм, переминаясь с ноги на ногу.
Хэмиш облегчённо вздохнул и развёл плечами, сдавленными корсетом.
- Тётушки сегодня снова пытались мне кого-то сосватать, я уже думал, что до тебя дошёл слух – кого, - признался он. – Каждый визит одно и то же, - протянул аристократ, а затем развернулся к брату:
- И кого же вы там встретили? Что за важная персона, из-за который ты настолько задержался?
Эндрю вынул из мещанского пиджака газету и швырнул её на стол, словно это был козырный туз при последней сдаче. Хэмиш покосился на газету с таким видом, словно Эндрю швырнул грязь на белую скатерть.
- Ну и что же? – пожал плечами он, догадываясь, кого им довелось увидеть, но маркизу это было безразлично.
- В смысле «Ну и что же»? – нахмурился Эндрю.
На первой полосе под строкой «Разыскиваются» было много лиц, похожих друг на друга, а центре крупным планом был портрет одноглазого мужчины в плаще. Судя по тому, как детально он был прописан, рисовали его долго и с особой «любовью». Из всех – лицо этого человека явно выделялось, и дело было вовсе не в чёрной грубой заплатке вместе левого глаза. Но Пэм так и не смогла понять, чем конкретно этот… господин был так непохож на окружавший его сброд на первой полосе.
- Кто этот мужчина? – вставила Пэм, не сдержав любопытства.
- Ты, что не знаешь? – процедила Мойэс постучав сложенным веером по плечу сестры. – Это же «Неуловимый Хард», атаман «Чёртовой Дюжины».
Мойэс обожала собирать из газет криминальные сводки. Чем страшнее и подробнее они были, тем больше привлекали одну из леди Хэмсфорт. Летом на вечерних посиделках она была лучшей рассказчицей страшилок, её истории пробирали до мурашек.
Пэм ещё раз взглянула на портрет. Сколько раз она слышала это имя от сестры и горожан и читала о «подвигах» страшной банды в газетах…. Она представляла Харда совсем иным.