Хэмиш завёл Астер на веранду с колоннами, где расхаживали молодые гости и столы ломились от всяких яств. Здесь их перехватил Джонатан Маккарти. Он хотел поговорить с маркизом, но уставился на девушку.
- Я не заметил, что сегодня у нас карнавал. А мне, думаете, пойдёт платье, если я стану их носить? – усмехнулся он.
- Я никого не ограничиваю в выборе. Если хотите - можете, - улыбнулась Астер.
- Спасибо, займу пару платьев у сестры на следующий вечер, - иронично усмехнулся Маккарти.
- Так я тебе и доверила свои наряды, - закатила глаза брюнетка, стоявшая рядом.
Астер развернулась к Хэмишу и прошептала:
- Прости меня, я знаю, что должна была надеть платье, но я не специально пришла в таком виде. Сегодня был… тяжёлый день. И у твоего отца, и у меня. Снова была перепалка с чартистами. Вот я и не успела переодеться. Я же знаю, как герцогиня относится ко мне, ещё и в таком виде.
Там на одном из столов, застеленным атласной желтой скатертью красовались многослойные пирожные, эклеры, корзинки и шарлотки. Пэм вскружило голову от чудесного медового запаха, она с вожделением окинула взглядом десерты для пышного банкета. Возле блюд хлопотали горничные, украшая стол салфетками.
- Пора выносить основные блюда, чтобы занять гостей, пока разогревается оркестр, - распорядилась герцогиня и сделала жест двум горничным, чтобы те последовала за ней.
Как только пышный кринолин матери исчез в полукруглой арке, Пэм воровато огляделась и схватила тарелку с булочками с заварным кремом, уронив и раскидав несколько салфеток и чуть не уронив трёх рожковый канделябр на остальные банкетные тарелки. Старший брат с улыбкой взглянул, как она расправлялась с украденным. Девушка энергично пережёвывала пищу, от чего на розовые рюши сыпались крошки.
Памела Александра Хэмсфорт как любая девушка из высшего общества, включая Моеган, была надлежаще образована и знакома с искусством. Грамотно писала на английском, коряво излагала мысли на французском, отвратительно говорила на итальянском. Зато, как и брат, увлекалась натурализмом, тащила в дом всякую живность. Страсть к прикладным наукам очень смущала родственников и волновало мать. Пэм взрослела, а увлечения наукой не уходили на второй план, уступая викторианскому этикету и аналогичным мероприятиям, подобающим настоящей леди. Но не только натурализм и живопись так горячо интересовали девушку. Главным её увлечением и неисправимым грехом было чревоугодие.
Увидев Хэмиша, младшая сестра быстро вернула тарелку на стол и вытерла круглые щёки от крема.
- Ты снова ешь сладкое? – с подозрением посмотрел он на юную леди.
- Нет, - солгала девушка, пряча кусок булочки за щёку.
- Ешь осторожнее, а то заметит и мама, - улыбнулся Хэмиш.
Зазвучала музыка для вступительной кадрили, юные леди в прелестных лёгких платьях робко ожидали приглашений на террасе. К девушкам поочерёдно подходили господа и уводили их в центр террасы, где было самое веселье, где кружились в танце люди разных возрастов и титулов. Пэм взглянула на них, переминаясь ногами в атласных тапочках. Хэмиш взглянул на погрустневшую младшую сестру и предложил:
- Хочешь потанцевать со мной, дорогая?
- Хочу, - ответила та, чуть покосившись на брата.
На её лице появилась еле заметная улыбка. Оказавшись с сестрой на площадке, Хэмиш вывел её в самый центр, чтобы появления младшей дочери герцога было заметно. Маркиз посмотрел в сторону не танцующих господ, которые курили чуть поодаль и сказал, нежно сжимая маленькую ладонь сестры:
- Не переживай, Пэм, они многое потеряли.
- Не понимаю, о чём ты, - улыбнулась девушка, изображая довольное выражение.
- Думаю, ты уже взрослая девочка, и стоит подарить тебе карнэ. Хочешь, с перламутровой обложкой?
Сестра промолчала и отвернулась. Юная Памела, несмотря на знатный статус, не пользовалась популярностью у джентльменов её круга. Матери советовали им обходить стороной «взбалмошную девицу», да и сами молодые люди не горели желанием оказывать знаки внимания.
- Это первое лето, когда мне положено, как Мойэс, проводить время на балах и приёмах. Помню, она так ждала этого момента, волновалась, готовилась, а для меня эта возможность повисла хомутом на шеи, - тихо говорила Пэм, неуклюже вальсируя в пышном платье: туфли растёрли ноги в кровь. – Я достигла неблагоприятного возраста и в глазах наших тётушек нахожусь в крайне затруднительном положении. Они считают, что я веду себя неподобающе, и из-за этого моей персоной не интересуются джентльмены. Смогу ли я, такая упрямая и свободолюбивая, найти подходящего мужа? Отнюдь, моё окружение не богато такими кандидатами. Я даже не представляю, кого выбрать моей старшей сестре – её ожидания завышены настолько, насколько высоки каблуки лорда Корнуолла. Ты же видишь, Хэмиш, что все вокруг поглядывают на меня с усмешкой. Эти господа привыкли видеть рядом собой иных дам. Да что кидаться витиеватыми фразами! Для них я дурна собой и нескладна. К тому же, посмела ещё на всё иметь собственное мнение. Но я не могу молчать и лишь изящно хлопать ресницами на всякое дурное высказывание или же второсортный комплимент какого-нибудь надменного лорда с лощеными щеками, - эмоционально высказалась девушка так, что некоторые танцующие на неё покосились.