Мисс Шарби отвела взгляд к окну. Тёмный лес за оградой скрежетал. Верхушки могучих дубов шелестели на ветру. То ли из-за волнения, а может быть, из-за акклиматизации что-то заныло в грудной клетке, появилось нехорошее предчувствие. Эванджелайн было неловко среди незнакомых людей. Она старалась отвечать кратко и от волнения каждые две минуты поправляла перчатки.
- Как вам вечер, мэм? – обратилась непосредственно к ней миниатюрная женщина с собачкой на руках.
- Восхитительно, мадам, - робко ответила Эванджелайн.
- Когда-то в юности я бывала во Франции. Мне запомнились чудесные поля. А ваше имение в столице или в провинции? – продолжила дама.
Девушка сдержанно улыбнулась и ответила, как её учил Эндрю:
- Никогда не променяю великолепные пейзажи на городские соблазны.
* * *
Сады Хэмсфорт-Холла раскинулись почти до самого леса и были таинственно прекрасны в ночной мгле. Хэмиш бродил по широкой аллее, озираясь на шум, доносившийся из открытых окон. Запах травы, цветов после летнего дождя, щебет ночных птиц, шорохи. И ничего боле. От каменных скульптур и изваяний веяло сыростью. Хэмиш быстро спрятался за одну из статуй, когда услышал голоса и топот копыт. Кто-то ещё приехал в поместье. Звуки доносились с площадки у парадных ворот, где высаживались гости и отдыхали кучера. Молодому лорду не хотелось попадаться на глаза кому-либо, поэтому он свернул на узкую аллею, поглядывая на фонари, мелькавшие за деревьями. «Что на меня нашло? Уйти оттуда. Такая выходка близка Эндрю, - размышлял Хэмиш, и поймал себя на мысли, что ему не хотелось возвращаться на то райское пиршество. Чувство долга легло на грудь тяжёлым камнем. «Это необходимо. Нельзя иначе. Или можно?» – столь хулиганская мысль пришла к нему впервые за все годы. Он полагал, что иначе можно, но лучше ли? «Тебе ли жаловаться на судьбу, Хэмиш Хэмсфорт,», - с досадой подумал сын герцога. Как говорила его няня леди Рейд: «Опасно гневить судьбы, особенно в тот час, когда она благосклонна, когда она держит сердце в покое, иначе она разобидеться на тебя и жди беды».
Погружённый в свои мысли юный наследник забрёл в герцогскую конюшню. Она была огромной, каменной, с тремя входами. Рядом с конюшней располагались домики конюхов, кучеров и грумов – всех, кто следил за породистыми лошадьми герцога. Хэмиш огляделся: нет ли по близости слуг и зашёл внутрь. Тридцать скакунов мирно похрапывали в своих стойлах. Пахло свежесрезанной травой, сеном и мокрой древесиной. Конь Гектор был в самом начале конюшне. Укрытый лёгкой попоной он мирно спал, покачивая головой. Рядом стояли кобылы сестёр, арабский жеребец Эндрю, который остался ему в подарок на пятнадцатилетие…
Хэмиша ругали, когда он заглядывал в такие места. Обычно им выводили уже запряжённых лошадей. Слуги проверяли и само обмундирование, хорошо ли затянуты сёдла и сбруи, закреплены ли стремена. Если на прогулке или охоте случался конфуз или беда, спрашивали с конюхов. Эндрю всё равно с видом знатока проверял, правильно ли подготовили его коня. Хэмиш не мог оценил его осведомлённость, потому что сам ничего не понимал в этом и уповал на слуг. Юный маркиз был плохим всадником. Он больше предпочитал передвигаться пешком или в повозке, но никак не в седле, а статус обязывал…. Хэмсфорт-младший обошёл все стойла и усмехнулся. Он вспомнил, как рисовался его парадный портрет, тогда ему было четырнадцать. Его заставили сесть на мощного крепкого коня. Хэмиш дрожал всеми поджилками, несмотря на то, что один слуга придерживал коня за узду впереди, а второй страховал наследника герцога сбоку. В итоге юноша умудрился свалится и растянуть лодыжку. И все отставшие дни маркиза и коня рисовали раздельно. Портрет, который почётно висел над камином в гостиной, до сей поры вгонял Хэмиша в краску и напоминал об его неуклюжести и трусости.
Несмотря на всё это, молодой лорд ездил верхом. В основном, сопровождал неусидчивую Памелу или отправлялся на пикник с семьёй или друзьями. Полевые прогулки, не более. На тихой, невысокой кобыле, в холке не выше плеча скромного наездника. Она была пегой, тонконогой и неприхотливой. Хэмиш выбрал этого жеребёнка сам и назвал Награда. Была ли у Награды порода? Сомнительно. Но юноша очень любил её.
Почуяв хозяина, лошадка зафырчала и просунула нос меж прутьев стойла. Хэмиш улыбнулся и потрепал её по гриве. «Да, животные благотворно влияют на нервную систему», - подумал он.
- Ты у меня самая лучшая, пусть и без великой родословной и без лощённой шерсти, - прошептал он и прижался к шее кобылы. – Ведь разве это главное?