Совсем молодое герцогство Мерсисайд занимало весь юг Ланкашира и тянулось от города свободной торговли – передового Манчестера – до бурлящего, стального Ливерпуля на побережье Ирландского моря. Предприимчивый лендлорд[2] Хэмсфорт потрудился выкупить земли для своего поместья за незначительную сумму, а через десять лет от Ливерпуля до Манчестера провели первую в мире железную дорогу, что сделало место невероятно притягательным для посессионеров[3] со всей Англии. На Мерси разрастались фермы, охотничьи угодья, рыболовные предприятия, ткацкие фабрики, работные дома и заведения увеселительного характера. А во главе всего этого прогрессивного великолепия некогда поставили успешного буржуа и виконта Ланкашира, а ныне герцога Хэмсфорта. Но сей раз в этой непростой истории не он фигурировал как главная персона, а его старший сын.
* * *
Не раз Хэмишу Хэмсфорту говорили, что у него наверняка имелись ирландские корни: все дети в его семье были рыжими, голубоглазыми, с почти белой мраморной кожей. И дело было не только во внешности. Его мать, в девичестве Рейд[4], имела чудный ирландский акцент. Его же отец, Хэмсфорт-старший, был похож на англичанина, однако в нём проглядывались и американская харизма, и черты, нехарактерные для господ из высшего английского света. Золотистый загар, миндалевидный разрез глаз, широкие скулы – все выдавало в нём не «голубую кровь». Как-то, будучи подшофе, глава семейства обмолвился, что в их роду имелись корни даже индейцев чероки[5]. Но Хэмишу мало верилось в такое необычное родство викторианской семьи из Ланкашира и племени американских индейцев.
Рыжеволосый юноша в светлом костюме сидел за столом на летней террасе в окружении родственников, друзей семьи и компаньонов отца. Барышни украдкой поглядывали на молодого маркиза, а лорды жаждали общения и некоторые из них с вызовом смотрели на будущего наследника величественного Хэмсфорт-холла.
Но Хэмишу не требовалось такого внимания. Он мечтал оказаться в своей заставленной мастерской, а не в центре беседки, где внимание было приковано к его персоне. Не такой уж и значимой, как считал он сам.
Герцог Ричард Хэмсфорт, несмотря на свой почётный статус, лично вёл торговые дела и вращался среди состоятельных буржуа. Он нередко пропускал семейные торжества, пропадая в разъездах. Вот и в тот день глава семейства задерживался, а значит, принимать гостей входило в обязанности Хэмиша, как наследника поместья. Поддержать светскую беседу было жутким испытанием для молодого лорда, поэтому юноша сдержанно улыбался и отвечал по существу, чтобы не ляпнуть чего дурного.
- Хэмиш, ты слушаешь? – строгий голос матери прерывал его раздумья.
Молодой наследник оглядел присутствующих.
- Ваша беседа погрузила меня в нетривиальные размышления, - оправдался он.
На белоснежной скатерти блестел белоснежный фарфор с изображением нежных цветов. В центре стояли всякие экзотические угощения. Хэмиш сидел во главе стола, рядом с ним – герцогиня-мать, кресло отца пустовало. Герцог частенько опаздывал на светские мероприятия. Это никого не удивляло и огорчало саму леди Хэмсфорт, но за двадцать лет перевоспитать мужа у неё так и не получилось.
Хэмиш опустил глаза на стоявшую перед ним чашку с кофе и рассмотрел лицо, искажённо отражавшееся на тёмной глади. Большой белый бант смотрелся на нём весьма нелепо и делал его и без того круглые щёки ещё полнее. Рыжие густые волосы, уложенные в модную завитую причёску, растрепались на летнем ветру и торчали в разные стороны. Маркиз пил кофе перед гостями, но образ таинственной леди Мортиферо не выходил из его головы. О ней он знал очень мало. Изредка господа покачивали головами и перешёптывались, слыша «госпожа де Морон». Иногда её называли «бывшая Оллфорд». Оллфорд – богатый джентльмен и двоюродный племянник самого лорда-политика Абердина, почил несколько лет назад, а миссис Оллфорд осталась вдовой и очень завидной невестой. «Разорительница сокровищ Абердинов, - так называли эту даму компаньоны герцога Хэмсфорта. Неудивительно, что три года назад на неё обратил внимание маркиз де Морон с надеждой преуспеть при английском дворе. Маркиза была в тени своего мужа и не блистала на богатых вечерах. Но все вокруг поговаривали, что занималась она весьма предрассудительными вещами. Больше Хэмиш не знал о ней. И этим утром он обыденно беседовал с ней, словно они были добрыми соседями. Хотя леди де Морон действительно владела имением на юге Кингстоншира, но маркиз не помнил где.