— Я должна лечь, — наконец сказала она. — Не в каюте. Прямо здесь. Как себя чувствуют люди, которые теряют сознание, мам? Я никогда не теряла сознание?
— Как будто все вокруг становится громче и меньше, а потом... бац, — объяснила Оливия, которая потеряла сознание на свадьбе Трейси.
— Мне уже лучше,— произнесла Кэмми, обхватив себя за локти, чтобы унять дрожь. Холли набросила ей на плечи одеяло.
— Тебе лучше, Камилла. Ты в безопасности, и ты с нами, — сказала Холли, но Кэмми снова вздрогнула. — Посмотри на меня, Кэм, — продолжила Холли и повторила: — Ты в безопасности, ты с нами, и ты скоро будешь дома.
Они помогли Кэмми сесть, затем Холли каким-то образом удалось опуститься на палубу и притянуть к себе Кэмми, которая легла ей на колени. К удивлению Трейси, Кэмми расслабилась и доверчиво, как ребенок, приникла к покачивающей ее Холли.
— Ты хочешь нам рассказать? Или подождем?
— Сейчас, — сказала Кэмми, уткнувшись в плечо Холли. — Только не вставать.
— Тебе незачем вставать, — успокоила ее Холли.
Кэмми сделала глубокий вдох и подняла голову.
Трейси было знакомо это движение, Кэмми делала так в детстве, когда занималась танцами, примеряла на себя новый вид спорта или решала задачу по математике. Трейси когда-то спросила у Кэмми, о чем она думает, когда делает такое серьезное лицо, и Кэмми ответила ей: «Я думаю: мне под силу это сделать».
— Мам, двигатель безнадежен, — начала она, — поскольку канат, который Оливия сбросила в воду, столько раз обмотался вокруг винта, что ось сместилась. Она согнута, поэтому я не могу поставить ее назад. Боюсь, что сальник пропускает воду в... в...
— В трюм, — подсказала Трейси.
— Короче говоря, меня беспокоит то, что вода, возможно, попадает внутрь. Я боюсь, что она поднимется слишком высоко и в результате выведет из строя электричество. Это возможно, мам? А вдруг у нас потухнет свет?
— Ну, этого не случится, — успокоила ее Трейси.
— А если все-таки случится?
— Что ж, тогда... мы будем пользоваться свечами и фонарями на аккумуляторах. Не волнуйся. Насос в трюме работает. Все будет в порядке
— Не будет, — глухо произнесла Кэмми. — Мам, там было кое-что еще.
Трейси захотелось убежать. Она поняла, что дочь говорит не о моторе. Она внутренне напряглась и как можно спокойнее сказала:
— Кэмми, я готова выслушать. Что бы это ни было.
— Ленни... Там был Ленни...
— Он внизу, под яхтой — констатировала Холли. — Именно это она и увидела. — Продолжая нежно покачивать Кэмми, Холли сказала: — Если не хочешь, не говори, Кэм. Мы можем отложить это.
— Я думаю, как объяснить...
— Хорошо, тогда продолжай.
— Мам, он был обвязан веревкой. Он утонул. Я надеюсь, что он утонул. Может, его подбросило волной и он ударился головой о корпус. Но я уверена, что он умер раньше. Веревка запуталась в двигателе. Рыбы, видимо, сделали остальное. То, что осталось от него...
— Бедный, бедный Ленни... — Трейси уронила лицо в ладони. — Это все случилось так быстро.
— Нет, мама. Если в его смерти кто и виноват, так это я. Я и Мишель. Мы дурачились, вместо того чтобы вернуться на яхту. Погода портилась. Просто я увидела... его руку. У меня сорвало крышу. Но как только я добралась сюда, решила, что когда-нибудь все это всплывет в моей памяти и у меня будет нервный срыв. Но не сейчас.
— Это благоразумно, — одобрила Оливия.
— Ливи права. Об этом можно говорить до бесконечности. Жаль, что мы не можем как-нибудь... похоронить Ленни, — произнесла Трейси.
— Мам, он похоронен там, где он хотел бы быть похороненным.
— Он так любил свою жену...
— Я уверена, что к тому времени, когда мы доберемся до Сент-Томаса, от него мало что останется. Но, возможно, там есть какой-нибудь медицинский эксперт, который сможет собрать достаточно, чтобы она могла похоронить его. В подобных случаях так и поступают, — вставила Холли.
— Зачем мы это обсуждаем? Это сплошная теория. Давайте- ка лучше думать, как выбраться отсюда, — вмешалась Оливия.
— Заткнись и иди к штурвалу, — холодно бросила ей Холли.
— Уж кто-кто, а жена Ленни поймет. Не его смерть, но все остальное. Мишеля там не было. — Кэмми плотно сжала губы и покачала головой.
— Я еще раз попробую связаться по радио, — сказала Трейси. — Я делаю это каждый час на всех частотах, но пока ничего не получается. — Она направилась в кубрик. Оливия спустилась вниз.
Они слушали, как Трейси сообщает, что яхта «Опус» идет в северном направлении, и произносит французскую аббревиатуру, просьбу о помощи, с незапамятных времен используемую всеми, кто терпит бедствие.
— Одну минуту! — внезапно донеслось до них. — Да, это «Опус». Мы пассажиры, капитана нет... Я не пойму, что вы говорите. Как называется ваше судно? Ода? Мода?.. Простите, я вас не понимаю. У нас нет ни парусов, ни двигателя. Вы не могли бы сообщить о нас властям? Конец связи... я не слышу вас... Пожалуйста, повторите. Конец связи. — В эфире опять было тихо.