– Как это ты узнала?
– Мне встретился почтовый дилижанс. Сперва я просто хотела передать письмо тебе, но когда узнала руку Элис, то решила вскрыть.
– Ты не имела права! – заорал Хэдли.
«Надо же, сейчас от него дым повалит», – подумала Роберта и нетерпеливо перебила его:
– Заткнись и слушай.
– Да уж придется, раз уж ты все равно прочитала письмо.
Роберта промычала что-то нечленораздельное и ткнула пальцем куда-то в середину бумажки:
– Элис совсем уже отчаялась увидеть тебя. А ты мне клялся, что встречался с ней!
Хэдли почувствовал, что краснеет. Он вообще не хотел ехать в Лондон, а уж тащиться за ней в Донегал – это было слишком. Роберта не права: Элис все равно не вернется – даже не зная ничего об ордере на ее арест. Ну и пусть он наврал Роберте, что виделся с Элис – какая разница?
– Ну ладно. Я ее просто не нашел.
– Идиот! – Роберта так шарахнула кулаком по столу, что стоявшая на нем ваза подпрыгнула. – Почему, черт подери?
– Я приехал туда, как договорились, но оказалось, что Элисон уехала за город. Я намеревался написать ей туда. Ехать за тридевять земель не имело смысла.
– Вот тут-то ты и не прав, – рука Роберты, все еще державшая письмо, затряслась от ярости.
– Ну, скажи хоть, что она там хочет, – нетерпеливо вставил Хэдли.
– Сядь, – отрезала Роберта, показав на стул, как будто Хэдли был школьником, а она – учительницей. – Из-за твоей лености она совсем впала в отчаяние. Она не знает, получил ли ты ее письма, и грозится приехать сама. Вот это будет дело!
– Ну ладно, я поеду в Донегал с этим чертовым ордером. В следующий вторник.
– Будет поздно. Она ждет тебя послезавтра. Назначила тебе свидание в каком-то местечке – Моубри. Это, наверное, поблизости от поместья Грэнвиллов.
– Она хоть пишет, что ей надо? – Хэдли охватил страх. Может быть, миссис Спунер наболтала Элисон о его странном визите? Или еще хуже – может быть, она узнала что-нибудь лишнее от этого Кейрона Чатэма? Ладони у него вспотели, и он поспешно вытер их о брюки.
Он ничего не сказал Роберте о Кейроне. Иначе она бы еще сильнее стала настаивать на том, чтобы он с ней встретился. Да и сейчас он не станет ей об этом ничего говорить; и так она уже его поймала на лжи – а узнает о Кейроне – совсем взбесится.
– Хэдли, ты побледнел как снег. Может, хочешь отвертеться? Не выйдет!
Хэдли совсем не хотел, чтобы Роберта видела его замешательство, он отвернулся, вытерев выступивший на лбу пот:
– Ладно, давай лучше перейдем к делу. Так что мне ей сказать?
– То, что я тебе уже говорила. Покажи ей ордер и постарайся нагнать на нее страха. На сей раз ты должен быть вдвойне убедительным.
– Но я не знаю, что ей от меня надо.
– Я тоже не умею читать мысли на расстоянии. Встретишься – и узнаешь. Что еще остается?
Хэдли нервно мотнул головой. Уж эта Элисон. Вроде бы он от нее совсем отделался – а вот опять, туда же! А может, она что-нибудь заподозрила?
Насколько все было проще до этого случая с Джулией. Конечно, прелести Элис его не очень волновали, он любил женщин попроще и посдобнее, но женитьба на ней давала ему доступ к богатому наследству – а это более чем компенсировало бы отказ от некоторых холостяцких вольностей. А может быть, вернуться к этому варианту? Надо только попробовать убедить Роберту…
– А по-моему, ничего страшного не случится, если она и вернется…
Роберта медленно подняла на него свой изучающий взгляд: так она бы, наверное, рассматривала какое-то диковинное насекомое или растение.
– У тебя что, не все дома?
– Знаешь, мне все это надоело. Мы просто тянем время. Элисон все равно когда-нибудь вернется.
– К тому времени Брайархерст будет моим.
– Она опротестует свои права.
– Ты дашь показания: всего-то и надо доказать, что она шесть месяцев отсутствовала. В завещании все ясно сказано. Ей некуда будет деться – только не надо болтать лишнего. Ну, хватит! Иди-ка лучше собирайся…
План Роберты был неплох, но ненадежен, малейшая ошибка – и все рухнет.
– А если я все-таки женюсь на Элисон, ты поимеешь треть Брайархерста – это все-таки лучше, чем ничего; а так может получиться…
Роберта отступила назад, размахнулась и влепила Хэдли звонкую пощечину; от удара он пошатнулся и отскочил к роялю.
– Как ты смеешь! – заорал он.
– Спокойно! Почему, собственно, я должна довольствоваться лишь частью поместья, когда я могу заполучить его целиком?! Предупреждаю тебя: еще какая-нибудь твоя: глупость, вроде этой, и я найду способ покончить с твоим попрошайничеством; присосался как пиявка!.. Учти: твое будущее в моих руках, никак не меньше, чем мое – в твоих. Я знак свою падчерицу достаточно: она не потерши общества фигляра и жулика, который предал и продал ее любовь…
– Ладно, – сокрушенно махнул Хэдли рукой. – Пойду собираться. – Он подошел к шкафчику, достал бутылку виски, налил бокал и залпом выпил. Он чувствовал, что ему в ближайшее время выпивать придется довольно часто.
Элис молила Бога, чтобы Мод была в хорошем расположении духа. Она поторапливала Кабошона, повторяя про себя историю, которую собиралась поведать хозяйке Тоттен-Хоу. Вроде бы все звучало убедительно, в все же что-то было не то. Как стрельба по дальней мишени: и прицел правильный, и рука не дрогнула – а пуля все-таки летит мимо. А от того, насколько Мод поверит ей, зависит многое, по сути, зависит все будущее – с Кейроном, или…
Он хотел на ней жениться – не важно по какой причине. Сердце у нее начинало биться сильнее, как только она задумывалась об этом. Ну что ж, если ей суждено потерять Брайархерст, пусть так и будет. Все, что ей еще недавно было так дорого: имя, право наследования, само имение – все теперь ничто; она готова, от всего этого отказаться, если взамен получила бы Кейрона.
Элис тряхнула головой – не время предаваться благодушию. Признается ли она Кейрону во всем или будет хранить свою тайну, все равно стать госпожой Чатэм – слишком большой риск. Ее инкогнито будет неминуемо раскрыто; а она ведь должна скрываться и от правосудия, и от убийцы Джулии.
Единственное, на что остается надеяться, – лишь на то, что поиски Хэдли наконец дадут какие-то результаты. Завтра она с ним встречается – если, конечно, Господь Бог и почтовая служба на ее стороне. Но он ни разу ей так и не ответил, и она могла только молить Бога, чтобы он получил хотя бы ее последнее письмо.
Элисон не изменяла ему, разве что в мыслях, однако на лице ее выступил румянец стыда. Как же она предстанет перед ним, любя другого? Может быть, он скажет ей что-нибудь, что оправдывает ее виноватое молчание?
Перед ней уже высились черные ворота Тоттен-Хоу, и Элис пробрала дрожь от миссии, которая ей предстояла. Да, это было не легче, чем с Хэдли; подозрения Мод могли все разрушить. Ведь так легко было раскрыть прошлое Элис. А Мод если учует след, то ее уже ничто не собьет. Нет, надо сделать все, чтобы рассеять ее подозрения. Передавая поводья конюху, она наудачу скрестила пальцы – пусть Мод поверит в ту легенду, которую Элис придумала этой ночью.
На большой парадной двери был изображен фамильный герб Деламеров: грифоны, сцепившиеся в яростной схватке; своими толстыми хвостами они душили друг друга за горло. Образ вряд ли мог успокоить Элис. На какой-то момент она потеряла самообладание – может быть, вернуться? Но затем, повинуясь скорее инстинкту, чем логике, она дернула веревку звонка. Лакей провел ее в библиотеку; смелость вернулась к ней: она уже здесь, и отступать поздно!
Мод появилась в дверях даже раньше, чем Элис того ожидала. Неотразима, как всегда, в костюме для верховой езды, на лице – выражение сдержанного удивления.