Вернувшись из города, старший охранник, едва переступив порог, объявил:
— Собирайтесь. Через час выезжаем.
Константин не стал спрашивать куда. Промолчал и Геннадий — в его положении лучше слушать и не задавать вопросов.
Андрей пристально посмотрел на Геннадия. Сказал с намеком:
— Тебе, по-моему, очень пойдут усы. Подумай над этим.
Геннадий понял — надо изменить внешность. Совет резонный. Но одни усы мало что дадут. Придется поработать и над причёской…
Сборы были недолги: перед дорогой подкрепились привезёнными Андреем из города свежими помидорами, ветчиной и чаем с шоколадом.
— Как раньше у нас в авиации было — шоколад перед полетом, — пошутил Геннадий.
— У нас полет предстоит посложнее, — ответил Андрей. — Кстати, наденешь свою лётную форму. От того, как будешь себя вести, зависит твоя дальнейшая судьба, а может, и жизнь.
— И как я должен себя вести? — не удержался Геннадий от вопроса.
— Всё делать так, как я скажу тебе потом. В машине, когда приедем на место.
На этот раз Константин выгнал из гаража не «Жигули», а черную «Вольво», ту, на которой привезли сюда Геннадия. Андрей вынес из дома два автомата Калашникова, положил их на заднее сиденье. В багажник уложил два рюкзака, один с продовольствием, другой — с запасной одеждой.
Уже стемнело. В воздухе кружились снежинки, падая из низких косматых облаков, предвестников непогоды — пурги и похолодания. Местами дорогу уже изрядно перемело, и машина виляла из стороны в сторону.
— Прочитали газеты? — нарушил молчание Андрей.
— Прочитали, — за обоих ответил Константин. — Куда там сицилийской мафии против нашей. И никакие «Чистые руки» [ «Чистые руки» — операция, проводившаяся службой собственной безопасности МВД, по выявлению правонарушителей и предателей среди сотрудников милиции. ] не помогают.
— А что ты думаешь о Курдюмове? — обратился Андрей к Геннадию.
— Что можно думать о сволочи? Судить таких надо.
— Судить, — усмехнулся Андрей. — Судили. И что получилось? Через два-три года всех выпустили, хотя «вышку» заслуживали, и снова правят бал. Кто такой Курдюмов? Генеральный директор? На бумаге. А заводом управляет мафия под непосредственным руководством Абрека.
— Абрека? — удивился Геннадий, вспомнив процесс над налетчиками. — Шарипов его фамилия?
— Не знаю. Может, и Шарипов. Но абреками обычно называют кавказцев. — Достал сигарету, прикурил. — Завтра выясним. — Глубоко затянулся несколько раз ароматным дымом и продолжил: — «АвтоВАЗ» и другие крупные заводы мафия давно прибрала к рукам. И если ее не уничтожить, она скоро страной управлять станет. Вот для чего создана партия «Патриотов отечества». Надо уничтожать новоявленных буржуинов, как бешеных собак, а поскольку наши правоохранительные органы не в силах с ней справиться, сами сотрудничают с криминальными структурами, мы покажем, как надо бороться с ними…
Так вот куда мы едем, понял Геннадий. Значит, из него хотят сделать настоящего убийцу… Таких, как Курдюмов и Абрек, ему было не жалко. Но совершать самосуд — тоже преступление…
— И давно ваша партия существует? — спросил Геннадий. — Что-то я о ней раньше не слышал.
— А мы и не собираемся заявлять о себе во весь голос. Как премьер нас учит? «Поменьше слов, побольше дела», — усмехнулся Андрей. — Нравится тебе этот постулат?
— Не очень. Ведь это тоже насилие, беззаконие.
— Ну, насчёт закона ты лучше помолчи. Это по закону освободили из тюрьмы убийц автовазовцев, не пожелавших платить им дань? А тебя по закону арестовали? И скажи спасибо: если бы не мы, ты бы уже парился на нарах. Что же касается насилия, да, к сожалению, это пока единственный метод борьбы. Забастовками, манифестациями тут ничего не добьёшься.