- Ладно.
- Если придержишь эту пикантную подробность при себе, буду тебе должна.
- Люблю, когда ты у меня в долгу. Дай знать, если еще что нужно.
- Еще одно, - сказала Сэм, действуя по наитию. – Съезди к брату Грэхема О’Коннора, Роберту. Мне нужна информация о его семье, особенно о детях. Если можешь, достань фотографии.
- Сделаем, - пообещал Гонзо. – Позвоню, отчитаюсь, что найду. Кстати, полагаю, ты не видела утренние газеты…
Желудок Сэм опустился тошнотворным комом: вспомнилось, что она не ела или, по крайней мере, не выпила пару банок диет-колы, с которых обычно начинала день.
- Нет, а что там?
- Дестини Джонсон называет тебя детоубийцей.
- Ну так что? - проворчала Сэм.
Ком в желудке перешел в боль, которая донимала Сэм в напряженные моменты. Двое докторов не могли определить причину. Один предложил отказаться от содовой, что даже не рассматривалось, поэтому Сэм просто мирилась с надоедливой способностью желудка предсказывать степень стресса.
- Не принимай близко к сердцу, Сэм. Все же знают, что будь она нормальной матерью, то ее ребенок не оказался бы в логове наркоманов.
- Однако ей хватило духу назвать меня детоубийцей.
Из того, что ей доводилось слышать в свой адрес, это было больнее всего.
- Знаю. Она не раз серьезно угрожала, что примет меры, если ты выступишь в суде против ее тунеядца-муженька на следующей неделе. Наверняка ты еще об этом услышишь от начальства.
- Великолепно. – Она потерла живот, надеясь, что так ему станет легче. – Самое то, что мне сейчас нужно.
- Прости. Ты же знаешь, что мы все стоим за тебя. Там была чистая стрельба.
- Спасибо, Гонзо. – Перехватило горло от чувств, которым Сэм не могла дать ходу. Отметя их в сторону, она сказала: - Позвони, если найдешь что-нибудь существенное в коттедже. Вчера я провела поверхностный обыск, но действовала впопыхах. Могла что-то пропустить.
- Предоставь это мне. Дам знать, когда закончим.
Сэм сообщила ему телефон О’Конноров, чтобы Гонзо мог взять ключ от коттеджа, и отсоединилась. Виляя в потоке машин, она подъехала к Капитолийским холмам за несколько минут до встречи и, выскочив, побежала в здание Сената.
Фредди вышагивал по коридору перед офисом сенатора Стенхауза.
- Где ты была! Я уже собирался тебе звонить.
Его проницательные глаза заметили наряд вчерашней свежести и задержались на лице Сэм.
- Всю ночь работала, не было времени переодеться, и да, я слышала о Дестини Джонсон, - выпалила она. – Так что если что хотел сказать, можешь не беспокоиться.
- Как всегда, бессонная ночь творит чудеса с твоим характером.
- Брось, Фредди. Я и вправду не в настроении выдержать десять раундов с тобой.
- Что ты делала, работая всю ночь? И почему мне не позвонила? Я бы вернулся.
- Снова прошлась по квартире О’Коннора и его дому в Лисбурге.
Фредди поднял бровь:
- Одна?
- Со мной был Ник Каппуано. Он рассказал о коттедже в Лисбурге и свозил меня туда. Так или иначе, я там ничего не нашла. У тебя с этим какие-то проблемы?
- У меня? - Фредди поднял руки в защитном жесте. – Никаких проблем, босс.
- Хорошо. Может, тогда пойдем?
- После вас.
- Отличные апартаменты, - пробормотала она под нос, когда помощник сенатора указал им на огромный угловой офис, по размеру втрое больший, чем у молодого сенатора от Вирджинии.
Когда они вошли, Стенхауз, высокий, стройный, с седыми волосами и острым взглядом ледяных голубых глаз, встал. Он отпустил помощника с приказом закрыть дверь.
- У меня очень тесное расписание, детективы. Что вам угодно?
«Хочет поиграть в эту игру? - подумала Сэм. – Что ж, я тоже могу».
- Детектив Круз, пожалуйста, запишите этот разговор с лидером меньшинства в Сенате Уильямом Стенхаузом.
Она продиктовала время, дату, место и представила участников.
- Вам необходимо мое позволение на запись, - возмутился Стенхауз.
- Здесь или в участке. Решайте.
Он долгое мгновение сердито таращился на Сэм, потом жестом показал ей приступать.
- Где вы были во вторник вечером между десятью и семью часами утра?
- Вы же несерьезно.
Повернувшись к Фредди, Сэм спросила:
- Я серьезна, детектив Круз?
- Так точно, мэм. Уверен, что вы очень серьезны.
- Отвечайте на вопрос, сенатор.
Скрипнув зубами, Стенхауз пробуравил Сэм взглядом.
- Я был здесь до десяти-десяти тридцати, потом поехал домой.
- Куда?
- В Старый город в Александрии.
- После того как ушли отсюда, вы с кем-нибудь разговаривали или виделись?
- Моя жена дома в Миссури готовится к праздникам.
- Значит, надо понимать, «нет»?
- Значит, нет, - проворчал сенатор.
- Как вы относились к закону об иммиграции, который проводил сенатор О’Коннор?
- Бесполезный бред, - пробурчал Стенхауз. – У закона нет прочного костяка, и все это знают.
- Забавно, разве нам так говорили, детектив Круз?
- Нет, мэм. – Фредди открыл блокнот и прочел сделанное несколько дней назад заявление президента, называвшего реформу по иммиграции самой важной частью законодательства, предложенной за его срок президентства.
Взгляд Стенхауза мог прожечь дыру в младшем копе, Сэм прямо чувствовала этот жар.
- Вас раздражали успехи сына Грэхема О’Коннора в Сенате?
- Вряд ли, - ответил сенатор. – Он для меня пустое место.
- А его отец? Он тоже для вас пустое место?
- Он был шипом, который сильно засиделся в Сенате.
- Как вы восприняли известие, что его сына убили?
- Как трагедию, - ответил Стенхауз в жалкой попытке изобразить искренность. – Он ведь был сенатором Соединенных Штатов.
- И сыном вашего давнего соперника.
Тут его вдруг озарило.