— Ты поверил в пророчество, — пролепетала она. — В то, что я принесла тебе несчастье.
— Я погубил всю семью — потому что убедил себя в том, во что хотел верить, хотя и тогда знал истину, — медленно проговорил он. — Я сделал слишком много ошибок. Думаю, пора остановиться.
— Любовь ко мне — это ошибка? — со страхом, почти шепотом спросила она.
«Солги, солги для ее же блага!»
—Да.
Саманта тихо охнула, и этот звук был для него как нож в сердце. Он отступил еще на шаг, словно боялся, что решимость покинет его, если их не будет разделять достаточное расстояние.
Сэмми задохнулась, она ничего не понимала. Она не улавливала его странно изменившейся логики, ей было ясно только одно — теперь он почему-то считает, что его любовь к ней погубила всю его семью, включая и его самого.
В замке повернулся ключ, дверь этой клетки открылась, и тюремный служитель объявил, что их время истекло. Она слышала все как сквозь вату.
Время истекло. Время их ничем не омраченного доверия друг к другу истекло. Нет! Может быть, он не хочет любить ее. Но это не может все равно изменить очевидного. Он ее любит. И она не отступит.
— Чего ты от меня хочешь? — спросила она, удивляясь тому, как спокойно звучит ее голос.
Он не смотрел на нее. Этот мальчик, потом мужчина, который никогда от нее не отворачивался, сейчас стоял, отвернувшись, ссутулившись, словно преступник перед казнью.
— Возьми Шарлотту, — сказал он таким же, как у нее, фальшиво-спокойным голосом, — и уезжай как можно дальше, и чтобы Александра знать не знала, где вас искать. Она будет охотиться за вами, а я уже не смогу тебе помочь. — Он помолчал. — Береги рубин. Когда я отсюда выйду, он мне понадобится.
— Ты боишься, что он достанется Александре, вот и все. Что она захочет отнять у меня этот проклятый камень.
— Захочет. Она уж так извернется, что ты опять растаешь.
— Ты мне не веришь?
— Я больше никому не верю.
— Джейк!
— Обещай, что сохранишь рубин, больше мне от тебя ничего не нужно. Тебе это не трудно, а для меня важно. Больше ты ничего не сможешь для меня сделать.
Каждое его слово больно ранило душу, но Саманта упрямо вздохнула.
— Я тебя не брошу. Я сделаю для тебя все, что считаю нужным.
Он гневно повернулся к ней.
— Делай, что тебе говорят! Клара Большая Ветвь была права: мы не можем быть вместе. Ты приносишь несчастье. Уйди от меня!
— Время истекло, — повторил служитель. Сэмми в полном отчаянье кинулась к Джейку. Он отшвырнул ее.
— Оставь меня, черт возьми!
— Я никогда тебя не брошу! — в исступлении повторяла она.
— Бросишь. Я с тобой разведусь в конце концов. Эти слова привели ее в чувство, слезы высохли, лицо застыло
— Не разведешься, — грубо сказала она. — Кто же тогда сбережет твой драгоценный рубин?
Джейк молчал. Несмотря ни на что, в глубине души он был доволен. Он, пожалуй, правда разведется с ней — для вида, для посторонних. На самом деле их связь разорвать невозможно, это он знает твердо. Развод — это просто способ заставить ее уехать, чтобы она выжила. Та, у которой пустая душа, не найдет ее.
— Ты не можешь со мной развестись, — неестественно ровным голосом повторила Сэмми. Она потихоньку выходила из состояния шока. — Разве дело в каком-то куске бумаги? Я же знаю, что мы всегда были и будем женаты.
— Все, пора идти, — служитель окончательно потерял терпение и взял Саманту за руку. — Пойдемте, мэм. Вы ведь знаете правила.
— Я приду завтра, — сказала она Джейку. — И каждый день буду приходить.
Джейк на нее не смотрел. Он чувствовал себя опустошенным.
— С этого дня я отказываюсь от свиданий с женой, — сказал он служителю.
— Отлично, — усмехнулся служитель. — Это избавит меня от необходимости с ней бороться. — И он потянул Саманту к выходу.
Сэмми вырвалась и бросилась к Джейку на грудь, содрогаясь от рыданий. Он, стараясь казаться равнодушным, подтолкнул ее к служителю.
— До свидания, — сказал он и отвернулся, из последних сил держа плечи прямо, а голову высоко.
— Джейк, я люблю тебя, — простонача она, и служитель вывел ее из комнаты.
Лишь когда дверь захлопнулась, он смог расслабиться. Что ж, надо признать, цепь натянулась до предела. Дальше — только удушье.
Клара Большая Ветвь сидела у ткацкого станка на холодной задней веранде, накинув на сгорбленную спину толстый свитер и укутав распухшие колени старой пестрой юбкой. Ее коричневые руки праздно лежали на натянутой основе. Она ждала.
Снаружи хлопнула дверца машины, Клара услышала приближающиеся к крыльцу шаги и скрип двери. Она никогда не закрывала в своем доме ни окон, ни дверей, даже в самую ненастную погоду; она любила свежий воздух и не боялась непрошеных гостей.
Она знала, что рано или поздно Сэмми придет к ней.
Сэмми появилась на веранде. Клара скорбно смотрела на нее. У этой девушки всегда были взрослые глаза — сейчас это были глаза древней старухи, выцветшие от слез, горя и одиночества. Пальто висело на исхудавших плечах как на вешалке, шнурок на одной туфле развязался, светлые волосы были небрежно перехвачены вылинявшей банданой, вероятно принадлежавшей Джейку. Клара отлично помнила Сэмми, аккуратную, чуть педантичную юную женщину с бодрым, энергичным лицом; а это была не она — это была неприкаянная душа.
Сэмми опустилась на пол и уткнулась лицом Кларе в колени.
— Он велел мне уйти, — тихо сказала Сэмми совершенно безжизненным голосом. — Он хочет, чтобы я забрала Шарлотту и уехала куда подальше. Он сказал, что любовь ко мне была ошибкой.
Клара погладила ее по щеке.
— Он прав только в одном: вам с Шарлоттой действительно нужно отсюда уехать. Вы должны бежать от Александры. Я уже слышала, она рассказывает направо и налево, как ей жаль тебя и как она хочет помочь вам с Джейком. Не верь ей. Она уже заранее облизывается, думает, что вы с Шарлоттой никуда от нее не денетесь.
— Я не денусь. Потому что нужны деньги Джейку на адвоката и для налогов за Коув.
— Поваляешься со свиньями — станешь такой же грязной.
— Я и так грязная, — вздрогнула Сэмми. — Я была убеждена, что Александра — единственный человек, которого мы должны бояться. Я ошибалась. Я сама его погубила.
— Нет, — угрюмо ответила Клара. — В тебе нет зла, дитя.
— Он уехал спасать человека, а я не смогла уберечь тех, кто ему дорог, в его отсутствие.
— В ту ночь ты сделала все, что могла. Джейк это понимает.
— Он так изменился после пожара. Он не подпускал меня к себе. — Она помолчала и, казалось, еще больше сжалась, как будто хотела исчезнуть и этим решить все. — А потом, он, наверное, помешался. Что он делал у Малькольма Друри? Совершенно бессмысленно.
Клара тяжело вздохнула.
— Я старая дура. Я неправильно прочла знаки. Нужно было понять, пустая душа просто не может отступиться. Вечный неутомимый голод терзает ее.
Сэмми снова вздрогнула,
— Это я. Я — пустая душа. Я это чувствую.
— Чепуха. Дитя, ведьмы меняют обличье, чтобы их не распознали. Даже я тут не справилась, а могла бы. Слава богу, немало живу на этом веете. Повидала всякого.
Сэмми подняла голову и жалобно посмотрела на Клару.
— Он больше не любит меня, — потерянно повторила она.
Клара все поняла и погладила щеки Сэмми узловатыми натруженными руками.
— Послушай меня и поверь. Это нелегко, но перед тобой лежит долгий и трудный путь, и я расскажу тебе, как по нему идти. Джейк не тебя винит в том, что случилось с ним и с его семьей, он винит в этом себя.
— Почему?
— Потому что позволил той, у которой пустая душа, зайти за спину и нанести удар.
— Моей тетке? — Сэмми нахмурилась и недоверчиво покачала головой. Понятно было, что эта мысль не укладывается в ее голове. Что она может знать о ведьмах? — Но ведь она…